Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

«Хоть я командовал бригадой
И мог бы взять Берлин давно,
Но не гоняюсь за наградой:
Я так богат – мне все равно!

К тому ж тошнит меня от трупов,

Гниющих грудами во рву, —
Сказал брезгливо князь Юсупов, —
Нет, лучше дайте мне Москву.

Там уважают Зинаиду.

Ни мне, ни другу, ни врагу
Она не даст Москвы в обиду,
И я ей в этом помогу!»

И что же?! Сон наивно-детский

Осуществился наяву.
Смещен завравшийся Сандецкий,
Феликсу отдали Москву.

Тень устроителя Ходынки

Проникла в комнаты дворца.
Князь посещал мясные рынки
И разглагольствовал с крыльца.

Пренебрегая трафаретом,

От черни к власти строил мост,
Ходил по площади с портретом,
Хотя величествен, но прост.

И мнил он – памятник поставит

И надпись сделает Москва:
«Се тот, кто мудро мною правил
Един в трех лицах божества!»

Такой энергии затраты,

Высоких мыслей, веских слов
Сказались быстро результаты:
Однажды в светлые палаты
Вбегает черный Муравьев.

Вбежав, кричит: «Москва бунтует,

Патриотически слепа,
Добро немецкое ворует
Российских подданных толпа.

Пора начать! Без экивоков!

Кто бы ты ни был – Сумароков,
Юсупов граф иль князь Эльстон!»

Но князь тревожиться не падок;

Спокойно молвил он: «Мерси!
Я знаю: мелкий беспорядок —
Наука ворогам Руси!»

Супруги умной вняв совету,

Вопрос поставил он ребром:
Спешил спасти Елизавету,
Но медлил прекратить погром.

Промедлив сутки, съездил в Думу,

Где и купцы, и господа,
Где было очень много шуму
И мало толку, как всегда.

Глотнув упреков Челнокова,

Сказал спокойно князь:
«Пойду Скажу народу два-три слова.
С ним надо мягкую узду!»
Пока у Мандля стекла били,
Он, разодет как на парад,
Стоял в своем автомобиле
И делал жесты наугад.

И до сих пор еще не ясно,

Что означал красивый жест:
«Валяйте, братцы! Так прекрасно!»
Или высказывал протест.

Тогда начальник гарнизона

Привел войска и крикнул: «Пли!»
И в силу этого резона
Все поклонились и ушли.

Ни на Петровке нет буянов,

Ни на Кузнецком нет мосту…
Слетел, конечно, Адрианов,
Но князь остался на посту.

И над убытками «шпионов»

Смеясь, сей новый Деларю
Сказал: «Четыреста мильонов —
Au fond – c' est moins que je n' ai cru».