Узник

Ивану запомнилась одна картина, где-то на Западной Украине, на одной из станций. Вышли из вагона, выносить очередного бедолагу, который не доехал. Из немцев было всего пару человек, остальные, полицаи. Они говорили, кто по-русски, кто по-украински. Вели себя хуже немцев, где-то там вдали, возле здания вокзала была вполне мирная жизнь. Женщины сидели и продавали какие-то пирожки, семечки и даже цветы были. В это нельзя было поверить, как такое возможно, – думал Иван.

В силу своей молодости, Иван не мог понять, что ради, вот такой мирной жизни, люди предали свои интересы, пойдя на сделку с гитлеровскими войсками. Для Михаила Ивановича такая картина не стала неожиданностью, он только сказал – это итоги 1917 года. Что же ему плохого сделала Советская власть, – подумал Иван.

Очередная станция, раздался стук и скрип дверного проёма. Всем приказали выходить на улицу. Возле состава было множество немцев.

– Добро пожаловать в Германию, – тихо сказал Михаил Иванович.

Всех выстроили и начали пересчитывать. Иван впервые видел такое большое количество больных и угнетённых людей. Некоторые теряли сознание, прямо на улице, может быть от бессилия, а может оттого, что впервые за долгое время, оказались на свежем воздухе.

Наряду с немцами, были гражданские. Ивану запомнилась одна примечательная парочка. Они ходили с важным немецким офицером, вдоль этого огромного строя несчастных людей, и всматривались в лица пленных. На мужчине был длинный серый плащ, на голове шляпа. Под руку его держала, очень красивая девушка, лет двадцати пяти, которой, кажется, пленные, вовсе были неинтересны. Длинное тёмно-синее платье сочеталось с серым полушубком, на котором была большая брошь в виде цветка. Её тёмные волосы были красиво уложены, которые прикрывала элегантная тёмно-серая шляпка, в сочетании с полушубком. Ярко накрашенные губы с большими глазами, поразили Ивана.

Это был какой-то богатый промышленник, выбирал себе пленников, которые затем работали в его владениях по хозяйству, и выполняли разные поручения. В годы войны такая практика широко применялась в Германии не только по отношению к мужчинам, но и к пленным женщинам, которые выполняли работу по дому. Предпочтения отдавали полякам, украинцам, в меньшей степени белорусам и русским. Для евреев был запрет на подобный род деятельности в Германии.

Из строя вывели трёх пленников, офицер достал блокнот и сделал записи. Под охраной одного рядового немца, парочка с новыми рабами стали уходить, прежде поблагодарив этого важного офицера. Проходя мимо, Иван позволил себе поднять глаза и всмотреться в этот красивый женский взгляд.

Началась сортировка пленных, кого-то опять загоняли в вагоны, видимо, для отправки дальше, но множество людей осталось, в их числе был Иван и Михаил Иванович. Под бдительной охраной немцев всю эту толпу повели в подземный переход. Он был довольно длинный, метров пятьсот, а может, больше. По выходу из тоннеля, пленников ждали уже привычные грузовики. Ничего не меняется, – подумал Иван.

Всех погрузили по машинам, и опять началось долгое ожидание. Там, где-то недалеко была вполне мирная, но немецкая жизнь. Ничто не напоминало о войне, работали магазины, прачки, парикмахерские. Это был немецкий город Гамбург, вернее, его окраина. Там же, на реке Эльба и находился этот концлагерь под названием Нойенгамме, крупный трудовой концлагерь Германии, который существовал с 1938 года. Через несколько часов грузовики пересекли ворота лагеря и начался ад.

Глава 2

В Нойенгамме всё устроено так, чтобы впечатлить. Это был город в городе с многочисленными бараками, административными зданиями, больницей и даже имелся сад, в котором росла плакучая ива. Стоял густой туман, атмосфера была жуткая, напоминало заброшенное кладбище с призраками, только вместо них, живые люди в полосатой одежде. Узники ходили, не поднимая глаз, а при встрече с офицерами СС, останавливались, опуская голову вниз.

В лагере содержались заключённые разных национальностей, русские, украинцы, поляки, французы, испанцы, евреи и даже немцы. Имён не было, вместо них присваивался номер, который был нашит на форму. Помимо номеров, узники помечались специальными треугольниками с буквами. Треугольник с буквами SU означал – советский военнопленный. Евреи помечались двумя треугольниками, лежащим друг на друге, образуя звезду Давида. Этим жутким городом, руководил группенфюрер Рудольф Беккер.

Внешне Беккер был человеком спокойным, высокого роста, с невозмутимым взглядом, носившей маленькие очки. Про него ходили легенды, что его спокойствие, является маской, на самом деле, он был жёстким и властным человеком. Поговаривали, что он лично участвовал в казнях и любил смотреть, как сжигают людей в крематории.