Узник

– Куришь? Спросил Трошин и достал пачку папирос.

– Вообще некурящий, но угощусь, если позволите.

Иван взял папиросу, прикурил и поперхнулся. Трошин похлопал Ивана по спине, и сказал, – привыкай боец к махорке, сейчас без неё трудно.

После того как Иван подковал лошадей, они ещё долго сидели, разговаривали. Трошин с большой симпатией отнёсся к Ивану. Рогов узнал, что фронт совсем близко. Партизанскому отряду, нужен был хороший кузнец, и на следующий день, Трошин забрал Ивана с семьёй в отряд.

Жизнь в партизанском отряде была организована, как в воинской части, даже свой устав имелся. В шесть утра подъём, смена караульных, построение и задание на целый день. Землянки копали до двух метров в глубину и оборудовали печками. Немногочисленные женщины занимались хозяйством, а мужчины подрывной деятельностью в тылу. Иван выполнял работу кузнеца, учился стрельбе и прочим военным делам.

Наступила золотая осень. Уже, как несколько дней стояла солнечная погода, но ветерок был прохладным. С деревьев сыпалась листва, покрывая землю жёлтым одеялом. Небо было прозрачное и только несколько тучек изображали какую-то фигуру, в которую пристально всматривался Иван, закинув ногу на ногу, лёжа возле красной рябины.

Его мысли были не о войне. После школы он собирался уехать в Москву, отучиться на инженера. В столице он был один раз, когда ездил к своей тётке (маминой сестре) и с тех пор был влюблён в этот цветущий город. Ещё он переживал за маму с сестрёнкой, которые находились в партизанском лагере. Трошин обещал, отправить всех женщин и детей в тыл. Иван смотрел в небо, но глаза медленно закрывались от хронической бессонницы. В полудрёме услышал голос, – Вань! Вань! Это бежал Матвейка. Иван обернулся и сказал, – что ты дурак кричишь, немцы повсюду!

Матвейка был сыном лесника и с детства знал все тропы в лесу. В отряде он был, кем-то вроде егеря или проводником для партизан. Он был охламоном высшей степени, неопрятный, рыжеволосый, чуть выше среднего роста, лет восемнадцати от роду.

– Командир зовёт, - прошептал Матвейка.

Иван встал, отряхнулся, достал из кармана яблоко и всучил его Матвейке.

– Ну пошли, раз командир зовёт, - сказал Иван, засунув обе руки в карманы, направился в сторону лагеря.

Илья Михайлович ждал Ивана в своей небольшой землянке. Она напоминала маленькую конуру, со столом из сбитых досок и лежанки с хвойными ветками. На столе стояла большая свеча, которая освещала карту.

– Тук, тук, разрешите, товарищ командир.

– Заходи Ваня, присаживайся, – произнёс Трошин, не поднимая глаз с карты.

Слева от Трошина, стояла небольшая печка, на которой находился маленький чайник. Илья Михайлович молча, достал две железные кружки и два кусочка сахара.

– Чай будем пить! – только сейчас, Трошин обратил взгляд на Ивана.

Трошин взял горячий чайник и наполнил обе кружки.

– Ты пей Ваня, пей, – сказал Трошин, а сам опять опустил свой взор на карту.

Иван, пил чай, облизывая кусочек сахара, чтобы продлить удовольствие от сладкого. Так продолжалось несколько минут, кроме чавканья Ивана, стояла гробовая тишина.

– Ну, что Иван, хотел повоевать с немцами? – произнёс Трошин, оторвавшись от карты.

– Так точно! – громко ответил Иван и вытянулся во весь рост.

– Да, садись ты уже, не у генерала на приёме, – сказал Трошин.

– Сегодня, в два часа ночи выдвигаемся в город, место назначение, железнодорожная станция. Наша задача, проникнуть в здание вокзала и похитить документацию с немецкими картами. Идём в группе из трёх человек: я, ты и Матвейка, – чётко произнёс Трошин.

Около минуты стояла тишина, затем Трошин поморщился и сказал, – не доверяю, я Матвейке. Чует моё сердце, какой-то он подозрительный. Последний раз, пошёл в город к связующему, вернулся без информации, а лицо светилось.

– Товарищ командир, может не брать Матвейку? – уточнил Иван.

– Никак без этого рыжего чёрта, он дорогу короткую знает, – покивал Трошин.

– Ничего подозрительного за ним не замечал, – спросил Илья Михайлович.

– Шебутной он больно, товарищ командир, а в остальном вроде как все, – ответил Иван.

– Ладно, вся инструкция перед выходом на задание. Ты поспи, Иван, – сказал Трошин.

– Есть, поспать! – Иван встал и собрался на выход, как Трошин произнёс.

– Погоди, Ваня. Ты бы простился с матерью и сестрёнкой, кто знает, когда свидитесь. Я дал приказ, сегодня вывести всех женщин и детей в тыл. Другого момента, боюсь не будет, обложили нас фрицы, Ваня.

– Спасибо товарищ командир, – тихо произнёс Иван, натянул кепку и пошёл к выходу.

Дед Семён запрягал лошадей. В отряде он был, вроде старшины и отвечал за отправку людей в тыл. Людей набралось, три повозки. Иван подошёл и спросил.

– дед Семён, довезёшь?

– а куда я денусь, доедем. Завтра будем в Людиново, а там решат, куда твоих, – с улыбкой сказал дед Семён, похлопывая по плечу Ивана.

Людиново – небольшой городок в Калужской области, который находился в тылу. Иван подошёл к матери с сестрой и молча посмотрел в глаза Антонины Тимофеевны.

– Прости, мама, я должен остаться, – сказал Иван.