Узник

Иван попытался воссоздать сегодняшнюю ночь, или вчерашнюю – сколько я уже здесь? День, два, а может, три! Что со мной будет дальше? Лучше бы сразу расстреляли, чем так мучатся. Расстреляли! У Ивана прокрутилась картинка, с гибелью его друга – Трошина. Ох, не зря, Илья Михайлович не доверял Матвейке, каким же подлым человеком оказался, – подумал Иван.

Где-то там за дверью слышался топот и немецкий разговор. Это ещё больше наводило страха на Ивана. Будут бить? Или расстреляют? Тогда, почему сразу не расстреляли? Лучше б в бою погибнуть, чем вот так, как собаку к стенке поставят. Все эти мысли не давали покоя Ивану.

Спустя некоторое время открылась дверь. В небольшом проёме появилась немецкая голова. Немец смотрел на Ивана, а затем стал улыбаться, что-то сказав по-немецки. Дверь открылась шире, немец зашёл и поставил в угол ведро, захлопнув дверь.

Вода! Иван на корточках пополз к ведру, схватил его, в надежде утолить жажду. Пустое? Суки поганые! – со всех сил крикнул Иван. Спустя несколько секунд открылась дверь, немец смеялся и пинал ведро ногой, – пить хочешь, русский? - сказав, закрыл дверь.

Прошло несколько часов, Иван лежал на полу. Он уже не боялся немецкого топота, начиная осознавать, что страх куда-то уходит. Открылась дверь, Иван поднял голову и увидел немецкого офицера. Главный наверно, форма парадная, да фуражка не как у того – смекнул Иван. Немецкий офицер зашёл в комнату, а следом солдат, с табуреткой. Солдат поставил стул на середину комнаты, на который уселся офицер.

Офицер поднял руку вверх и щёлкнул пальцем, солдат убежал, а через минуту вернулся с ведром воды, которую Иван ждал целую вечность. Пока солдат бегал за водой, офицер смотрел в глаза Ивану, не проронив ни слова. Ведро оказалось у ног, Иван с головой опустился в него, пытаясь напиться. Это была самая вкусная вода, которую, когда-либо пил Иван.

– Вкусно? – спросил офицер (солдат переводил). Иван посмотрел на немца, но ничего не ответил.

– Мы знаем кто вы и как вас зовут, Иван. Сегодня вы должны быть расстреляны за сопротивление войскам великой Германии. Хотите узнать, почему вы до сих пор живы? – спросил немец.

Откуда он узнал моё имя? Матвейка, предатель, – подумал Иван.

– Товарищ немец, не найдётся у вас папироски, перед смертью покурить, – чувство юмора у Ивана было на высшем уровне.

– Что он сказал? - обратился офицер к переводчику.

– Господин Штурмбаннфюрер, этот полоумный просит закурить, – ответил солдат.

Офицер засмеялся, достал из кармана серебряный портсигар, вынул сигарету, протянув её Ивану, прямо в губы.

– Конечно! – сказал офицер, дав прикурить своей зажигалкой. Иван сделал затяжку и сказал.

– Вроде находим общий язык, может, без расстрела обойдёмся?

– Просит не расстреливать, – переводчик.

– У вас хорошее чувство юмора, господин Рогов. Надеюсь, туда, куда вы поедете, оно вам пригодится (этого солдат не стал переводить).

Офицер встал, обратил взор на немецкого солдата и сказал, – дайте ему поесть и оденьте, нам он больше не нужен. Иван остался со своими мыслями наедине. Что это было? Меня расстреляют? Через боль встал на ноги, подошёл к двери, стал стучать и кричать.

– Ведите меня на расстрел, не издевайтесь, я хочу умереть!

Открылась дверь, солдат поставил на пол алюминиевою тарелку с кашей и пнул ногой. Иван не хотел есть, он вообще не понимал, зачем кормить перед смертью. Для него это был ребус, который он стал разгадывать.

Сколько времени прошло? – думал Иван. Мысленно смирился с тем, что его расстреляют, другого он уже не ждал, но это ожидание его томило. Наконец открылась дверь, зашел немец и бросил на пол одежду.

– одевайся, – приказным тоном сказал фашист.

Из вещей был только ватник и ботинки без шнурков, которые были на три размера больше. Наверно не стоит спрашивать, где мои вещи – подумал Иван. Ваня натянул ботинки на босую ногу и ватник на голое тело. Ладно хоть в кальсонах оставили, какая разница в чём умирать – опять подумал Рогов. За время, что он находился в плену, он непросто научился проговаривать мысли, но и произносить их вслух. Немец направил автомат на Ивана и сказал – на выход.

Иван вышел из комнаты, где томился и узнал помещение. Это же наш городской клуб, а комната, где он находился – это помещение для хранения музыкальных инструментов. Проходя по коридору, он заглянул в одну из комнат и узнал директора клуба, который сидел с немцами и мило беседовал. Николай Иванович, тоже продался – подумал Иван.

На улице было много людей, которые стояли в одной куче. Это были мирные жители, в основном старики и женщины, были и дети. Некоторых Иван даже узнал. Городок-то небольшой, все друг друга знали, до войны. Вокруг стояли немцы с автоматами, некоторые из них держали на повадке немецких овчарок. «Неужели всех их расстреляют» – подумал Иван.