Узник

— Тебе так больше идет. В этой одежде и с такой прической, — решила поддержать непринужденный разговор я, так как Клэр была мне симпатична и не вызывала во мне тех негативных эмоций, которые я испытывала по отношению к остальным Таммам.

— Правда? — вдруг чему-то обрадовалась девушка. — Мне тоже очень нравится. Я всю ночь смотрела телевизор, пытаясь разобраться в современной моде, и к утру решила постричься. Стефан целый час потратил на то, чтобы красиво обрезать мои и без того короткие волосы. Никому из девушек не понравилось, кроме тебя. Мне было очень важно узнать мнение современного носителя моды, а не застывших в прошлых веках девиц. Правда я еще не спрашивала мнение Агнии, так как она до конца не восстановилась от пробуждения и к утру заснула. Людям, не носящим кровную связь с родом, вроде твоей мамы и моего мужа, сложнее восстанавливаться после подобного потрясения для организма. Они еще с неделю будут приходить в себя, в то время, когда мы вливаемся в нормальный темп жизни менее чем за сутки.

— Я не носитель моды, — это всё, что сумела ответить я на столь мощный поток информации.

— Разве?

— А ты, значит, модница?

— Нет, просто я не хочу больше выпадать из жизни, поэтому и стараюсь быстрее во всём разобраться, чтобы не отставать от ритма современного бытия.

Мы около десяти минут промолчали, немо наблюдая за тем, как огромная серая туча медленно плывет прямо на нас. В эти минуты мне казалось, что нам обеим было о чем молчать.

— Знаешь, а ведь они отдадут тебя замуж, — вдруг грустно произнесла девушка.

— Сейчас не тот век, в котором можно против воли выдавать девушку замуж, — ответила я, но Клэр лишь грустно выдохнула, тем самым показывая мне, что я заблуждаюсь.

— Ладно, пожалуй, я спущусь позавтракать, — прищурилась я.

Оставив девушку на балконе, я спустилась вниз.

На диване в гостиной Фердинанд с Сильвией что-то с жаром обсуждали. Увидев меня, Сильвия попыталась улыбнуться и обратиться ко мне:

— Доброе утро, — немного рассеянно произнесла женщина.

— Доброе, — отрывисто отозвалась я, тем самым показывая, что не настроена на диалог, после чего ретировалась на кухню. К моему облегчению, здесь никого не было, поэтому я смогла без лишней компании приступить к завтраку. Спокойно съев порцию яичницы с беконом, я взялась за мятный чай, когда на кухню вошел Герберг. Сидя на высоком стуле за барной стойкой, я не обратила на него никакого внимания, так как уже с минуту наблюдала за стоящими на улице Ричардом и Хайме, случайно попавшимися мне на глаза. Они стояли в ста метрах от дома, на краю газона, и Хайме что-то страстно говорила Ричарду, постоянно пытаясь дотронуться до него своими цепкими руками. Жаль, что я не слышала содержания их разговора. Не смотря на безразличное выражение лица Ричарда, мне было неприятно воспринимать присутствие этой блондинки рядом с ним.

От наблюдения за парой меня отвлек резкий звук, раздавшийся слева от меня, и я посмотрела в сторону раздражителя. Герберг уверенно пододвинул барный стул к ближайшему от меня краю стойки. Я продолжила пить чай, будто не замечая его присутствия, всё еще пытаясь сфокусироваться на выражении лица Ричарда, который только что что-то сказал назойливой блондинке.

— Сколько тебе лет? — вдруг спросил у меня Герберг. Он был обладателем грубого баритона, который сильно резал слух. На моём собеседнике была одета черная шерстяная кофта с длинным горлом и замком от воротника до грудной клетки, и светлые джинсы. Окинув его безразличным взглядом, я, наконец, ответила:

— Точно минимум на полвека меньше, чем тебе.

— Ты должна понять, что нам необходимо пожениться, чтобы спасти свой род.

— Слишком громкие слова, не находишь? Никого спасать не нужно. Ваш род закончился на мне и точка.

— Ты не лишена возможности выносить ребенка, поэтому…

— Однако ты, после своего полуторавекового сна, лишен своей репродуктивной способности. Поэтому я должна выйти за тебя, дабы гарантировать, что от последней представительницы рода Тамм не сможет родиться ребенок от обычного человека. То есть, наш брак должен гарантировать, что утечка друидской крови в человеческие массы не произойдет. Выйдя за тебя замуж, я замкну родовое гнездо, из которого никто больше не вылетит, — от этих слов философия моих родственников мне стала еще более омерзительной и я тяжело выдохнула, словно пытаясь стряхнуть её со своих плеч. — Уж лучше сброситься со скалы, чем стать женой человека, который полтора века назад решил впасть в сон только ради того, чтобы организовать бездетное будущее девушке, которая получит несчастье родиться последней в этом чокнутом роду.