Узник

— Мои дорогие предшественники, с которыми я не имел чести раньше состоять в знакомстве, — начал мой дед, обращаясь к Хайме и её компании, от которой вдруг отделились Клэр со Стефаном, перейдя в правую часть комнаты. — Я искренне ценю ваше рвение всё сделать как можно скорее, однако я хочу заметить, что всё же, не смотря на столь щепетильную ситуацию, мы не должны действовать на горячую голову…

— Здесь нечего обсуждать, — начал длинновязый Константин, оставив свою жену позади себя. — Раз все карты вскрыты, нет смысла тянуть и дожидаться момента, когда наш общий друг Ричард передумает.

— Фактотум[4] априори не может быть другом, — вдруг твердо произнес Ричард.

— Отчего же? — словно не понимая, поинтересовался Константин.

— Не в данном случае, — поражал своей холодностью в голосе Ричард.

— Весь этот диалог не несет в себе никакого смысла, — вдруг заговорил звучным баритоном Герберг, — свадьба состоится в ближайшие сутки.

— В ближайшие сутки вы засунете своё эго глубоко в свои грязные души и попытаетесь смириться с тем, что не можете распоряжаться ни чьими судьбами, за исключением разве что своих, если сил хватит, — вдруг громко, но спокойно произнесла я, разозлившись на столь самоуверенные речи «мумий». Выйдя из-за спины Ричарда, я сказала эти слова скорее обращаясь сразу ко всем, нежели к одному Гербергу.

— С каких пор молодая леди может грубить мужчине? — моментально возмутилась Диана.

— С тех пор, как твоё платье устарело, и женщины начали носить штаны, — холодно пояснила я.

— Тише, ты так всех союзников распугаешь, — на ухо произнес Ричард, оттянув меня за руку за свою спину, что не очень понравилось моим родителям. — Никакого венчания не будет, — достаточно громко произнес он.

— То есть как это?! — громогласно возмутилась Хайме, более взволнованная своей свадьбой, нежели моей, не смотря на то, что моя должна была решить многие внутриродовые вопросы. В отличии от остальных, эта особа была сильно возбуждена и казалась полной сил. Переведя взгляд с Ричарда на меня, её злобная маска спала и на её лице вдруг расплылась самодовольная ухмылка.

— То есть это и есть венец нашего рода? Эта неопытная дева в мужском одеянии? Я готова пролежать еще столетие без единого движения, только чтобы узнать, что последней в нашем роду стала более достойная особа.

— И чем же она не достойна? — словно пытаясь меня защитить, поинтересовалась Клэр.

— Магией какой стихии ты обладаешь? — с вызовом задала мне коварный вопрос Хайме. Я промолчала, тихо обрадовавшись тому, что послушала совета Ричарда и спрятала своё клеймо под напульсником.

— Последняя из вашего рода не наделена магией, — ответил за меня Ричард.

— Однако она смогла нас пробудить, — заметил мой дед, опираясь на свою красивую, черную трость с золотистым наконечником в виде львиной головы.

— Какой ничтожный конец рода, — продолжала злорадствовать Хайме.

— Достойный его представителей, — заметила я.

— Девочка агрессивна, — встрял в разговор Герберг, как вдруг моё левое предплечье начало сильно жечь и на тыльной стороне моей ладони появилась красная полоса. Я машинально дернула Ричарда за правую руку и он резко закрыл место моей обожженной кожи своей рукой, после чего на его предплечье появилось бордовое пятно. Я не успела ничего понять, но в комнате все вдруг встрепенулись и разделились на два лагеря. В большинстве оказался лагерь, который требовал прекратить недостойное поведение по отношению к одному из членов рода, то есть ко мне. В этот лагерь вступили Фердинанд с Сильвией, Генри с Агнией, Стефан с Клэр и Ричард. В меньшинстве оказался озлобленный лагерь, состоящий из Константина, Дианы, Герберга и их предводителя — Хайме.

— Попрошу не забывать, что она член нашего рода, — скомкано начала Клэр.

— Не трогай мою дочь, — подхватила Агния, и я поняла, что только что Хайме, при помощи своей стихии, попыталась ожечь мою руку, но удар на себя успел принять Ричард.

— Вы все слишком молоды, — оскалилась Хайме. — Вы всего лишь те, кто начал свои жизни задолго после событий, связанных с появлением хранителя нашего рода в лице Ричарда Рауда. Девчонка должна выйти замуж за выбранного ей родом суженного.

— Мы не можем обсуждать это в подобной обстановке и, тем более, мы не можем принимать решение сразу после пробуждения, — деликатно пытался отодвинуть вопрос о моем принудительном бракосочетании Фердинанд, однако я уловила в его голосе нотки безысходности.

— Внучек, что у нас с реабилитационным периодом? — обратился мой дед к Ричарду и вскоре сам понял, как нелепо прозвучало его «внучек» — Ричард был намного старше его, хотя и выглядел моложе, и, плюс к этому, дед не выглядел слишком старым, чтобы называть Ричарда внуком.