Узник №8

– Берите же револьвер, господин узник. Слова – удел прошлого, а будущее требует действий.

    Узник робко протянул руку, осторожно взял оружие. Надзиратель следил за ним с улыбкой.

– Какой холодный! – воскликнул заключённый.

– Вы из такого же убили свою жену? – мягко и вкрадчиво спросил начальник тюрьмы.

– Что? – заключённый поднял на него удивлённый взгляд. – Я не убивал свою жену, у меня и жены-то никогда не было.

– Будет.

– Вы смеётесь надо мной? У меня нет будущего.

– Это вам так кажется, потому что вы увязли в прошлом. Револьвер поможет вам покончить с ним раз и навсегда.

    Заключённый плавным движением поднёс револьвер к голове, упёр ствол в висок.

– О да! – сказал он. – Вы правы. Раз и навсегда.

– Давайте, жмите на спуск, – кивнул надзиратель.

– Он не заряжен, я знаю, – усмехнулся узник. – Иначе вы не дали бы мне его. Тысячу раз я видел такое в кино.

– А вы нажмите, нажмите, – ласково улыбнулся начальник тюрьмы. – Тут и узнаем, заряжен или нет.

– Я боюсь, – признался узник полушёпотом.

– Разумеется. Все умные люди боятся, – сказал надзиратель таким тоном, будто погладил по голове.

– Это комплимент?

– Если угодно. Будете жать?

– Понимаю. Вы решили избавиться от меня, да?

– Так он же не заряжен, – рассмеялся надзиратель. – Ну что, я зову пожарного? Он ждёт на кухне. И наверное, пользуется моментом, чтобы приставать к дочери, подлец.

– Нет! – воскликнул узник, нажимая на спуск.

    Раздался сухой щелчок сработавшего механизма. Смертельно побледневший узник вздрогнул. Начальник тюрьмы улыбнулся.

– Что это? – произнёс узник, стремительно краснея.

– Осечка, должно быть, – отвечал надзиратель. – Давно им никто не пользовался. Но у вас есть ещё целых пять попыток. Попробуйте ещё раз.

    Узник снова – наверное, неожиданно и для себя самого – нажал на спусковой крючок.

– Ха! – произнёс он, убирая револьвер от виска. – Что я говорил. Как в дешёвом кино. Револьвер не заряжен.

– Теперь понимаете? – с нажимом спросил надзиратель, переходя почти на шёпот.

    Узник уставился на него, как громом поражённый; в глазах его отразился огонёк догадки, посетившей его.

– Да, – выдохнул он. – Да. Кажется, понимаю.

– Звать?

– Зовите!

    Надзиратель открыл дверь камеры, высунулся в полутёмный коридор и стал звать пожарного: «Эй! Эй, где ты там, бесов сын, огнеборец чёртов, бабощуп проклятый?! А ну, быстро давай сюда!»

    Послышался топот подкованных сапог, послушно прогрохотавших по коридору. Через минуту в дверях вырос молодцеватый юноша в форме пожарного, в сияющей начищенной каске, из-под которой выбивались белокурые волосы. Высокий, румяный, пышущий здоровьем и жаждой жизни, весёлый и сильный он вытянулся перед начальником во фрунт и отдал честь, после чего чётким, почти строевым, шагом вошёл в камеру и встал перед узником.

– Вот, господин пожарный, познакомьтесь, – сказал начальник тюрьмы. – Это тот самый узник.

– Рад знакомству, господин узник! – отрапортовал пожарный.

– Приятно познакомиться, господин пожарный, – кивнул узник, протягивая пожарнику руку. Поздоровались

– Давно мечтал познакомиться с вами, – сказал юноша. – Госпожа дочь надзирателя так много рассказывала о вас.

– В самом деле? – удивился узник. – Интересно.

– Очень много рассказывала о вашей жизни.

– Боюсь, о моей жизни нельзя рассказать много, – пожал плечами узник, – она была слишком коротка.

– Ну вот и познакомились, – благодушно произнёс начальник тюрьмы. – Теперь, господин узник, пора перейти к делу, ради которого, собственно, мы здесь и собрались.

    Узник задумчиво посмотрел на револьвер в руке.

– Да, – кивнул он, – да. Позвольте, господин начальник тюрьмы, выразить вам своё восхищение вашей… вашим человеколюбием, вашей мудростью, вашим тонким знанием человеческой души. На самом деле это ведь вы, вы – подлинный философ жизни, а не я с моими словесными играми на пустом месте. Я благодарен вам за испытание, которое вы уготовили мне. Оно открыло мне глаза на многое, на моё место в этой жизни, на цель, которую могу и должен я достичь в оставшиеся мне годы. Вы открыли мне глаза на меня самого.

– Я польщён, господин узник, – поклонился начальник тюрьмы.

– Как гладко вы говорите! – воскликнул пожарный. – Я так не умею, я человек простой, без затей. Да и работа у меня дымная, на ней особо не поговоришь, а заговоришь, так неровен час дыма наглотаешься, тут тебе и каюк. У нас ребята как узнали, что я сегодня с таким знаменитым узником встречусь, так давай мне…

    Не дослушав, узник поднял оружие, быстро прицелился и нажал на спуск. Раздался выстрел. Пожарный, не издав больше ни звука, повалился замертво.

    Узник, обомлев, уронил револьвер, растерянно уставился на красное пятно, быстро растущее на груди безжизненного тела.

– Хороший выстрел, – кивнул надзиратель. – Прямо в сердце. Даже я бы так не сумел.

– Но как же так?! – вскричал узник. – Ведь револьвер был не заряжен…

– Кто вам сказал? – поднял брови начальник тюрьмы. – Как бы вы тогда смогли исполнить взятое на себя обязательство? Конечно он был заряжен.

– Но… Но почему же…

    Он вдруг наклонился, поднял револьвер, прижал дуло к виску и нажал на спуск.