Узник «Черной Луны»

Потом кончик моего языка незаметно опустился к напрягшемуся животику, я погрузился в ямку пупка; она порывисто вздохнула, дрожь прошла от самых кончиков пальцев ног… Какие шершавые были у меня ладони… Руки, серые от пороха, касались нежного тела, тонкой светящейся кожи, одно прикосновение к которой оставляло бледно-розовые пятнышки. Я рухнул в гибкое лоно, задыхаясь, лаская, настаивая; податливая плоть, горячая дрожь, меня затуманила неистовая сила; дурь-трава, сон-трава, трын-трава; горечь и хмель, сладкий дурман, опустошение закрытых глаз, бессильные пальцы, всплеск ресниц, целующая нежность, повисшая рука; бисер капель, вздрагивающий на сонной артерии…

– Мама…

– Что? – очнулся я.

Солнце слепило глаза.

– Мама пришла, – ужаснулась Лена. – Мне конец… Она только что заглянула.

Я пулей бросился искать разбросанные вещи. Не хватало одного носка и трусов, и тогда, плюнув, я натянул штаны на голое тело. Трусы все же нашлись среди скомканной простыни, я сунул их в карман. Ленка мигом надела халатик, мельком взглянула на себя в зеркало, поправила волосы и обреченно опустилась на кровать.

– Боже, что теперь будет? Она прибьет меня. – Лена не на шутку испугалась.

А я вспомнил записку, в которой Алевтина Николаевна выражала надежду, что мужчины будут вести себя по-джентльменски.

То, что она увидела, превзошло все ожидания. Кандидат в женихи попрал все мыслимые и немыслимые нормы приличия и нравственности. Хотя каждое поколение по-своему понимает, что такое быть настоящим джентльменом. Алевтина Николаевна скорей понимала по-другому. Поэтому мне очень захотелось выпорхнуть в окно. Но так уж точно, независимо от эпохи, не поступают джентльмены, застигнутые с поличным.

Лена чуть ли не плакала. Чем я мог ее утешить? Кто виноват? Конечно, с первыми лучами солнца я должен был уползти под бок Корытову. Но мы уснули как младенцы, совершенно позабыв о нравственности. Теперь у мамы будет отличная возможность погоревать о загубленной чести ее дочери, а также вывалить на наши головы массу агрессивной банальности на темы морали.

Хвала Создателю, что Леночка ни словом не упрекнула меня или выразила утреннее отвращение, похмельное пресыщение.

Она была восхитительна и в этом падшем виде, ясные глазки смотрели грустно и жалобно, как у наказанной собачки, а синячки под ними честно сообщали, чем занималась девушка на протяжении ночи.

Вдруг хлопнула дверь, и во дворе раздались шаги.

– Кажется, мама ушла, – встревоженно произнесла Лена. Она быстро заправила постель и вопросительно посмотрела на меня. – Иван еще спит?

– Все нормально, – сказал я. – Не маленький. Женщины выбирают лучших.

– Только нос сильно не задирай! – с вызовом отреагировала Лена. Она вздохнула. – Ну что, пошли? Нет, давай ты первый.

Я решительно вышел из комнаты; дверь Ванюшиной комнаты была закрыта, я резко отворил ее. Корытов сидел на убранном диване и щурился.

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! – сказал он, вставая.

Я поздоровался с ним за руку, заметив негромко, что у него слишком нахальное выражение лица.

И тут пришла мама. Она принесла хлебушка, молочка и вежливо поинтересовалась, бросив короткий взгляд в сторону дочери:

– Ну, как спали наши гости?

– Отлично, – сказал Ванюша.

– Нормально, – заверил я, подумав про себя, что нагло вру женщине: ночь провел просто сказочно. Благодаря ее дочке. Теперь, зная Леночку до мельчайших подробностей, я смог оценить, насколько она и ее мать похожи; чудесные волосы, фигура – все дочь унаследовала, забрав самые лучшие черты…

Потом женщины отправились на кухню, чтобы приготовить для вояк завтрак. Я настороженно прислушивался: не раздастся ли звон посуды или шлепки пощечин. Леночка вышла с подносом просветленная, шепнула мне:

– Моя мама – золото. Она все понимает…

У меня отлегло от сердца. Только не хватало, чтобы ей устроили из-за меня головомойку.

Мы завтракали в умиротворенной тишине, мне хотелось быстрей закончить процедуру и вырваться на воздух… И тут девушка из телевизора срывающимся голосом сообщила, что головорезы подполковника Хоменко ворвались в здание коммерческого телецентра. Женщины всполошились, а я сказал:

– Во времена дедушки Ленина план захвата власти включал в себя несколько важных объектов, которыми надо овладеть. В наше же просвещенное время достаточно захватить телецентр и сообщить о том, что к власти пришло новое руководство. Ваш подполковник Хоменко готовится в президенты.

Мои наблюдения не понравились – не устраивала кандидатура разбойника-комбата.

Что же дальше? Конечно, мы рванули к телецентру. Леночка тоже хотела с нами, но три голоса ей категорически отказали.

Мы завели «Волгу» и помчались по улицам. Я опять был свободен, я удрал, потому как еще немного, и пришедшая в себя Алевтина Николаевна обязательно бы начала выкручивать мои нервы.