Узник Кардиффа

Весь гарнизон был поражен умением сарацина с такой быстротой пользоваться своими кривыми ятаганами и в мгновение ока сделал из Абдаллы своего кумира и любимца. Единственное, о чем сожалели воины, было абсолютное нежелание сарацина выпить с ними за здоровье и вечную дружбу. Он не пил вина, а когда ему предложили теплого английского пива, Абдалла, едва понюхав его и потрогав сероватую пену, на ломаном франкском долго извинялся перед воинами, но пить этот пенный и загадочный для него самого и его желудка напиток отказался.

Но, чтобы не расстраивать гостеприимных солдат, он продемонстрировал им несколько своих коронных приемов владения ятаганами, разрезав и яблоко и еще много чего с такой быстротой, что у гарнизонных солдат почти до вечерней молитвы не закрывались рты от удивления и восхищения.

– И правда туговато нашим приходится в Палестине… – подвел итог увиденного один старый воин. – Коли такое вытворяют молодые сарацины, чего же тогда ждать от умудренных боями нехристей…

Лишь местный священник проявлял упорное нежелание общаться с неверным, чем вызывал лишь усмешки и прибаутки со стороны воинов гарнизона. Сельский монах был практически безграмотным а, услышав, как Абдалла бегло и практически в совершенстве знает даже латынь, и вовсе поник, стараясь не покидать пределов своей неказистой церквушки.

Правда, не все пошло гладко. Все же Рауля насторожило то, как запросто, словно они были старые знакомые, общались между собой викинги, граф и, что самое поразительное, сарацин Абдалла!

Где-то в глубине сердца комендант чувствовал что-то неладное, что-то едва уловимое, но тревожное и, именно этим, подозрительное.

Когда же к обеду второго дня пребывания в замке графа и его свиты к берегу пристал транспортный неф, Рауль через своего солдата умудрился тайно известить капитана судна о срочной надобности заглянуть к нему в замок на обратном пути.

Проследив за погрузкой вещей, оружия и лошадей своего неожиданного гостя, Рауль тотчас ушел в замок, заперся в комнате и стал старательно выводить печатными буквами слово за словом своего донесения. Человек он был почти безграмотный, поэтому небольшая записка из нескольких строчек заняла у него несколько дней с перерывами на еду, туалет и развод караульной стражи замка и порта.

Замечу лишь, что когда корабль вернулся назад, а было это спустя еще две недели, он передал с его капитаном донесение, написанное на клочке грязного и провощенного пергамента, адресованное на имя… Гуго де Биго.

ГЛАВА VIII . Кардифф в преддверии зимы.

Кардифф. 13 ноября 1133г.

Что сказать о Кардиффе в преддверии зимы? Да почти ничего. О нем и летом-то почти нечего было рассказать.

Маленький замок выглядел весьма уютно, но, вместе с этим, мощно и внушительно. Трехэтажный шестиугольный донжон, несмотря на свою ширину, совершенно не выглядел приземистым, скорее наоборот, каким-то несерьезно-игривым на вид, если его сравнивать с донжонами Корфа или Дувра. Он чем-то напоминал главную башню Тауэра, только намного изящнее и милее. Так выглядит ребенок, если знаком с его родителем: внешне похож, только чуть меньше, хотя и угловат, но мил и очарователен, сочетая в себе фамильные черты родителей и привнося в них шарм детства.

Куртины и две круглые надвратные башни не то чтобы портили вид донжона и всего замка, но и не украшали его. Внешние крепостные сооружения носили четкий оборонительный характер и, помимо всего прочего, должны были внушать местному мятежному уэльскому населения мысль о неотвратимой и непобедимой мощи нормандского короля, пришедшего сюда раз и навсегда и не желавшего уступать даже пяди захваченной им земли.

Бург, скорее разросшаяся вокруг замка большая деревня, был блеклым, почти ничем не выделялся из сотен таких же, как и он, маленьких городишек, выросших возле замков по всей Англии, кроме, разве что, огромного количества садов, окружавших дома жителей.

Завершал это серое скопище, разукрашенное голыми кронами садовых деревьев, глубокий вал, опоясывающий город с запада на восток, да местами обновленный частокол.

Хотя нет! На западе уже были построены куртины высотой в два с половиной туаза, да три полукруглые башенки, в каждой из которых жил рыцарь охраны города. Это было стратегическое направление обороны. В северной и восточной частях внешнего кольца укреплений рыцари жили в обычных домах, построенных из добротного местного камня.