Узник вечной свободы

   Меня донимала странная мечта: чтобы Евгений сменил обличье и лег у моего кресла, разрешая укрыть ноги от сквозняка его пушистой зимней шубой. Чуть-чуть не хватило наглости для сомнительной просьбы.

   – Вы, Павел Петрович, вестимо, нoсите чин не ниже статского советника, – городничий жарким караваем покатился ко мне. Он едва не повалил обеденный стол с непочатой закуской и выпивкой, споткнувшись об ивовую кадку. – В такой посудине, Андрейка, моя супружница чудесно засаливает брюкву, - подняв кадушку, он провел указательным пальцем по ободку и недоуменно обернулся к провожатому. - А у вас тут была... кровь?

   – Была да сплыла, - ненависть зрительно состарила Андрея лет на тридцать.

   Я прикрыл глаза, счастливо улыбаясь, – мол, премного благодарен за вкусный ужин.

   Меня смешила бессильная злоба охотника. Я ждал, что он зарычит или зашипит подобно дальним родственникам, от которых упорно открещивается, но Андрей сдержался.

   – Что ж вы, господа, ловите вампиров на кровь, как мышей на кусочек сыра? – Пыжиков ждал подтверждения забавной версии.

   – Ловим, Αнисим Герасимович. Приманиваем их вот такими кадушками, – Борис выручил замявшегося ученика.

   – Умно придумано! Приносит ли успех сей метод? - Пыжиков поставил кадку на пол.

   – Он весьма успешен, - очнулся Андрей. - Вампиры сами к нам бегут. Только успевай ловить.

   Охотник продолжительно посмотрел на меня – мол, попался, не уйдешь.

   Я слабо кивнул, хитро щурясь: поживем – увидим.

   Пыжиков вымыл руки в медном умывальнике и вытер их полотенцем с вышитыми по краям птицами.

   – Будем считать, я выразил вам почтение в должной мере, Павел Петрович, – отвесив мне поклон, городничий направился к столу. – Начнем чествовать именинника.

   Заняв место рядом с Андреем, он открыл бутылку коньяка и наполнил рюмки.

   – Дорогой Анисим Герасимович! Пребывание в Волочаровске срoдни визиту в райский уголок. Для меня великая честь разделить трапезу с приветливым и рачительным управителем города, - я присел напротив Пыжикова, нахально оттеснив Евгения.

   Меня не интересовал коньяк. Украдкой вылив содержимое рюмки в винегрет, я наполнил ее горячей заваркой и кинул на дно сахарный комок. Крепкий сладкий чай я считал замечательным десертом, особенно приятным после соленой крови.

   – Первый тост за гостем, – провозгласил Пыжиков.

   – С днем ангела тебя, Андрейка, – я уставился в скрюченное лицо охотника. – Желаю тебе нескончаемого изобилия даров от верных почитателей.

   Я прогулялся по столу насмешливым взглядом и потянул носом воздух, считая запахи благодарных горожан, сохранившиеся на праздничных блюдах.

   Андрей побелел. Не замечая его безмолвной ярости, Пыжиков перечокался с гостями хрустальной рюмкой и опрокинул коньяк в широкий рот. Охотники опустили непочатые рюмки на салфетки.

   – Не пора ли вам домой, Анисим Герасимович? - Борис вытащил городничего из-за стола. - Наш почетный гость вскoре должен отчалить, а ему с моими работничками надобно пошептаться о государственных секретах. Позвольте-с, я вас провожу. На улице страшная буря.

   – А вы, Борис Тимофеевич, что ж не останетесь послушать государственные секреты? – Пыжиков успел отщипнуть кусочек вареного осетра и оторвать ногу жареной индейки.

   – Они более адресованы молодым. Мне, старику, не по нутру всяческие новшества, – Борис поспешно утеплился.

   “Ρазве он старик?” – недоумевал я, – “Получается, наши родственнички стареют медленнее, чем обыкновенныe люди”.

   – Неужто сии новшества связаны с нигилизмом? - Пыжиков застрял в дверях.

   – О, они пуще нигилизма, - вздохнул Борис, выталкивая городничего под холодный дождь.

   Торжественный ужин прервался. Изысканное угощение сохранилось в целости, не считая мелкого урона, нанесенного Пыжиковым.

   Охотники хранили молчание. Никто из них не желал мириться с присутствием вампира за праздничным столом, но никто и не решился выгнать меня из дома. Гости разбрелись по углам каминного зала, оставив нас с Андреем выяснять отношения. Именинник угрюмо молчал и смотрел на меня так пристально, словно его взгляд мог меня растворить.

   На дубовой тумбе лежала шахматная доска с фигурами из слоновой кости. Я освободил на столе место и поставил ее перед врагом:

   – Разыграем партию?

   – Как ты посмел сюда явиться?! – проскрипел Андрей.

   – Я принес тебе предложение, выгодное для нас обоих, - я выбрал черные фигуры, они подчеркивали мою принадлежность к темному миру, и жестом разрешил ему сделать первый ход.

   – Я слушаю, – Αндрей осушил рюмку коньяка и поставил пешку на середину доски.

   Охотник делал вид, будто игра для него не имеет значения, но я прекрасно понимал, что победа крайне важна для него. Он постарается взять рėванш в шахматном поединке, раз ему не повезло в сражении на мечах.

   Я тоже притворился равнодушным к игре. Напряженнo разговаривая, мы делали быстрые ходы. Мы не сидели подолгу над доской в глубокой задумчивости, прежде чем передвинуть ту или иную фигуру, как принято у современных шахматистов.