Узник вещего сна (СИ)

Когда оставалось полтора шага до мертвеца, Юлиус что было мочи ударил ногой в ужасное лицо. Раздался хруст костей. Мертвец повалился, тропарь тут же уперся в грудь и вытащил меч, но тот все равно успел схватить лодыжку и сжать ее, словно тисками. Юлиус вкрикнул.

Пытаясь вырваться из железной хватки мертвеца тропарь упал. Меч скатился к ногам остолбеневшего Хьюго.

— Руби голову! Иначе…

Что дальше говорил Юлиус Хьюго не слышал. Меч оказался у него в руках. Парень видел, как тянутся гнилые зубы к лодыжке напарника, видел мученическую гримасу Юлиуса.

От страха парень зажмурил глаза. Возможно, он даже закричал, но лишь затем, чтобы нанести сильный удар. Хьюго почувствовал, как перерубаются мышцы и сухожилия, а также кости позвоночника. А после он увидел, как жуткая голова драуга с раскрытым ртом катится в сторону.

Меч сам вывалился у него из рук.

Охая и постанывая Юлиус подполз к парню и положил на плечо свою руку.

— Спасибо, малец, — произнес тропарь.

— Я… — Хьюго все смотрел на отрубленную голову.

— Нужна немалая сила, чтобы перерубить голову, — продолжал говорить Юлиус. — В который раз мне с тобой повезло, парень.

Только сейчас Хьюго оторвал взгляд от мерзкой башки и увидел изорванный сапог тропаря. Юлиус сидел, упершись спиной о стену и ощупывал ногу. Темные струйки быстро бежали по раненой лодыжке. Теперь он и сам походил на ожившего мертвеца. В изорванной стеганке, с окровавленным лицом, тропарь жадно глотал воду из своей меховой фляги.

— Нашел у входа в погреб, — Юлиус бросил Хьюго какую-то сплюснутую вещицу.

Хьюго поймал.

— Марка!

— Ага, — Юлиус перевязал рану лоскутом своей стеганки, натянул сапог, кое-как оправился. — Ты был прав, юный пророк.

Никакой радости Хьюго не почувствовал. Скорее горечь и тупую злобу на мир. Ведь именно из-за этих проклятых марок его жизнь превратилась в безумную дорогу из боли, страданий и ужасов. Сперва он потерял родных, затем друзей, а сейчас он чуть не лишился Юлиуса — единственного человека, который помогал ему в этом пути. Пускай он не самый жизнерадостный и улыбчивый человек, но тропарь рисковал жизнью ради Хьюго. А это определяло многое.

— Труп нужно сжечь, — произнес Юлиус, осматривая место битвы. — Нужно звать городского магистра или коннетабля, дабы засвидетельствовали этого душегуба.

— Никого звать не надо, — прохрипел знакомый голос, заставивший Хьюго вновь ужаснуться.

Из переулка, рассекая туман вышел Стервятник Фогус. За ним стояли двое его сообщников: Кабан и Мотыга. В руках они сдерживали какого-то щуплого человека в рванине, закрывая ему рот. Головорез подкрался так незаметно, что это удивило даже Юлиуса.

— В какой момент ты собирался нам помочь? — Юлиус поднялся на ноги, поморщившись от боли.

— Я доверил дело мастеру, — ощетинился Стервятник.

— Ты следил за нами?

— Эти улицы я знаю, как утробу матери, — сплюнул Фогус.

— Слышь, Стервятник, давай тряханем их? — хихикнул Мотыга и крикнул Юлиусу и Хьюго. — Эй, монеты есть? А ну-ка попрыгайте! Хех!

— А ну заткнись, олух кривоногий! — рыкнул Стервятник на косого сообщника. Он также осмотрел обезглавленный труп, не спуская своей коварной улыбки.

Хьюго и сам не заметил, как прижался к стене. Неприятности ходили за ним, словно смерть за жизнью.

— Хех! А ведь и вправду графский сыночек, — улыбался Стервятник, пиная голову мертвеца, словно она для него была камешком, оказавшимся под ногами. — Полгода как покоился в погребе. Расплачивался за свои любовные грехи. Всех знатных девиц опорочить успел, хотя те и сами были не против. И нет же ш, мужьям глотки резать, этот павлин своих кобыл умертвлял.

— Нужно оповестить городские власти, чтобы народ больше не боялся, — сухо произнес Юлиус.

— Обязательно, — улыбнулся Стервятник. — Только вот графского выродка вы этой же ночью сожжете. А коннетаблю приведете другого человека.

Юлиус недоумевающе посмотрел на разбойника. Губы его сжались, словно сдерживали гневные оскорбления. Костяшки же на пальцах побелели.

— Что это значит?

— Народ должен увидеть, что убийца пойман. В данном случае мой выбор по дороге сюда пал на этого оборванца, — Стервятник махнул рукой, и сообщники толкнули к ногам тропаря хнычущего нищего в темных лохмотьях. То был какой-то старик.

— Я не буду этого делать, — спокойно сказал Юлиус, при этом убирая ноги от лобызавшего их нищего.

— Граф ставит условия мне, а я — тебе. Усек? — произнес Стервятник куда более серьезным и холодным тоном. — Тем более у нас с тобой договор…

— Который не касается твоего обмана, — перебил Юлиус.

Стервятник издал хриплый смешок.

— Это не мой обман. Его сиятельство Адольф де Мортер крепко сжимает мои яйца, словно грудь молодой потаскушки. Когда граф узнал, что сынишка восстал из мертвых и стал порочить его светлое имя, то тут же велел мне с этим делом разобраться. Не так просто было возиться с этим упырюгой. Ну а когда ко мне явился сам тропарь, то я тут же прикинул отличный план. Как видишь, все сработало. Дело осталось за малым.

— Ты подлец! — крикнул Хьюго, бросая гневный взгляд на разбойника. Кабан и Мотыга лишь захохотали от такой выходки.