Узник вещего сна (СИ)

Тетушка Эльза была для Хьюго кем-то вроде матери. Что его, что Тодена она сильно любила. Всегда кормила и угощала их, отчего радовалась сама. Хьюго тоже любил тетушку Эльзу и всегда переживал, когда в трактире начиналась какая-нибудь потасовка. Наверное, любовь эта объяснялась тем, что юноша находил в тетушке ту безмерную доброту, которой обладала его мать.

— Как у вас дела, все спокойно? — спросил наконец Хьюго, вырвавшись из цепких объятий.

— Все хорошо, не волнуйся, Хьюго, — махнула она рукой.

Затем тетушка Эльза посмотрела на Тодена и ее лицо налилось красным.

— Тоден! — стукнула она кулаком о стойку. — Что это такое? Что у тебя с головой? Опять в драку полез? И Хьюго небось за собой потянул?

— Да все в порядке, — извивался Тоден. — Пустяки.

— Ну твоему-то котелку может и пустяки, а о Хьюго ты подумал? — тетушка Эльза сурово смотрела на непутевого паренька.

Тут Хьюго конечно же стало неприятно. Вечно о нем так говорили. Словно он неполноценный и слабый. Правда говорили так, конечно же из-за любви. А любовь с жалостью довольно легко спутать. Кто-кто, а тетушка Эльза и Тоден, да и Ульдур, всегда проявляли заботу и любовь к Хьюго, но никак не жалость. Но, увы, со стороны люди понимали это как сочувствие к юноше, который в таком возрасте должен уже сам выбирать между милосердием и гневом к своим обидчикам. Именно такое было миропонимание у всех, кто окружал Хьюго. Однако парень смотрел на все эти устоявшиеся порядки совсем иначе.

Тоден кое-как отбрехался от тетушки Эльзы. Затем друзья с радостью испробовали пирог, который был приготовлен еще утром. Хьюго в очередной раз восхитился кулинарными способностями тетушки Эльзы.

Наконец насытившись, друзья стали помогать в трактире. Тоден был отправлен в зал обслуживать посетителей, а Хьюго встал за трактирной стойкой. Когда-то за ней стоял муж тетушки Эльзы, владелец трактира, господин Ун. Ун принял заведение по наследству от своего отца, а тот, от деда, который и построил трактир, еще во времена Оствестийской империи. Тогда трактир «Хмельной глаз» обладал славой и известностью, достойными старого города. Он был пристанищем всех слоев общества. Сюда захаживали и графы, и простолюдины. Но, к всеобщей печали, многое изменилось и теперь знатных особ здесь было не видать.

В то время как Тоден бегал среди столов и обслуживал посетителей, а тетушка Эльза ушла к дубовым бочкам, чтобы наполнить кувшины вином, Хьюго убирался за стойкой. Он складывал грязную посуду, задумчиво глядя на огонь, полыхавший в большом очаге. История Ульдура не выходила из головы. Глаза Хьюго все больше округлялись. Плясавший в очаге огонь словно затягивал их.

Одна из деревянных кружек плавно съехала с подноса и упала на пол, разлив остатки пива. Хьюго быстро пришел в себя. Ругаясь себе под нос, юноша полез под барную стойку за стаканом.

Кружка закатилась довольно далеко. Хьюго пришлось лечь на пол и вытянуть свою длинную руку. Но ладонь внезапно почувствовала холодный сплюснутый предмет. Тонкие пальцы прижали находку и Хьюго потянул руку обратно. Раскрыв ладонь, юноша увидел черную монету со стершимся номиналом. На обратной стороне был выгравирован человеческий профиль на фоне гор. Монета была увесистой и совершенно незнакомой для юноши. На его памяти в Церкоземье таких монет никогда не водилось. Местными деньгами считались «земки». Деньги других стран Хьюго тоже видел и имел о них представление.

Находка одновременно волновала и притягивала Хьюго. Юноша подумал, что он жаждет узнать об этой монете больше, поэтому решил пока ее спрятать у себя, а затем отнести Ульдуру. Позже он вернет ее тетушке Эльзе.

— Ты чего там делаешь?

Хьюго резко спрятал монету. Сверху на него смотрел Тоден.

— Да кружку ищу, — быстро ответил парень.

— Давай-ка мне две кружки пива, — продолжал говорить Тоден, очевидно ничего не заметив. — Там мазель со своим благоверным веселиться изволят.

Наконец Хьюго удалось достать кружку. Быстро снабдив Тодена выпивкой, он решил присесть и еще раз осмотреть монету. Но входная дверь в очередной раз отворилась, и парень застыл.

Застыли все.

В трактир вошли трое огромных мужчин. Облачены они были в бригантный доспех, обтянутый темно-синей тканью. Но накинутые на тело плащи с капюшоном скрывали большую часть брони незнакомцев. Лица их тоже были скрыты. Виднелись лишь большие кустистые бороды, которые придавали свирепости и суровости этим людям. Однако опасаться стоило оружия, которое они сжимали в своих огромных лапищах. Каждый имел большое копье с наконечником листовидной формы. Один из тройки нес на спине круглый щит с незнакомыми символами на умбоне. Также за спинами незнакомцы несли усеянные рытвинами и сколами шлемы и прочий походный скарб, какой может быть у воинов. В абсолютной тишине они прошли через весь зал и уселись за самым дальним столиком. В углу гости сбросили свое снаряжение, но капюшоны так и не сняли. Этого и не требовалось, чтобы все испытали трепет перед незнакомцами. Вся троица была под два метра ростом и раза в два шире Тодена. А Тоден был тем еще здоровяком.