Узник вещего сна (СИ)

— Потому что место это мертвым духом пропахло, — заговорщически прошептал Гилен. — Говорят там ведьма живет и губит рассудок людской. А когда бравые мужи ступают на те земли, то начинают издавать крики младенца. В Шлиссене легенды ходят, что ведьма эта рыдает годами и ждет, когда Ночной гон явится к ней. Ждет своего единственного голубя, князя Неанадалека. Слыхал о Ночном гоне?

— Да уж, слышал, — Хьюго опустил голову, словно сокрушаясь перед откровениями Гилена. Теперь он готов был верить во все что угодно. Но был ли у него выбор?

Меж тем Гилен продолжал рассказывать народные легенды, обвиняя юношу в безрассудстве.

— Так что не дури, Хьюго, — монотонно бубнил Гилен. — Не суйся туда, если не хочешь стать частью легенд о Курьевой тропе.

— Ты бы хотел увидеться с Ульдуром Руттербахом? — и Хьюго бросил решительный взгляд на пугливого доктора.

— Конечно, — ответил Гилен, сперва сильно замешкавшись.

— Отведи меня к Курьевой тропе, и я тебе расскажу, где он.

— Ты?

— Он мой…наставник. Но можешь не верить. Я найду других добровольцев.

Хьюго уже было встал из-за стола и собирался уходить, как Гилен Фонш его окликнул.

— Погоди, — взгляд врача был полон негодования и досады.

Хьюго вопросительно на него глядел.

— Ладно, завтра выдвигаемся.

— Чудно, — кивнул парень и зашагал к кровати.

Его веки уже смыкались. А затем Хьюго почувствовал, как ноги резко подкосились. Тело юноши утонуло в мягкой постели.

Глава XVIII

Не успел прокричать петух, как два человека верхом на лошадях покинули Ахиллею. Хмурое лицо Гилена выражало недовольство, но тем не менее, педантичный доктор тщательно подготовился к путешествию. Что у него, что у Хьюго лошади были навьючены всевозможной поклажей. Котелки гремели вместе со столовыми приборами, свежие фрукты и овощи источали приятный аромат. Щепетильный доктор заботливо укутал дорожный скарб в теплые походные плащи, которыми можно было укрываться и в метель, и в дождь. Это полностью противоречило снаряжению хельмгольдцев, которым достаточно было удобной коряги под головой, чтобы заснуть. Но так уж повелось, что народ Шлиссена славился своей чистоплотностью, а еще брезгливостью. И в то же время этот народ являлся весьма хозяйственным и предусмотрительным. Хьюго тоже любил уют и комфорт, но сейчас все эти удобства не имели для него значения.

Они быстро миновали восточный тракт. Поля и леса сменились холмами и перелесками. Дорога стала тяжелой и изнуряющей. Приходилось сильно натягивать капюшон, прячась от палящего солнца. Где-то высоко в небе парили орлы, оглашая пустую долину пронзительным криком. Даже ветер покинул эти края. Ко всему прочему путникам приходилось втягивать жаркий сухой воздух, отчего губы их превращались в сухие поленья.

Намек на людскую жизнь вскоре исчез. Хьюго больше не видел придорожных трактиров, маленьких деревень, не говоря уже о городах. Ни один торговец не встретился им по пути, ни один пилигрим. Теперь густые леса с высокими, как великаны, деревьями облепляли узкую дорогу. Гилен называл ее «забытой тропой». Доктор объяснял Хьюго, что это старый и опасный путь из Церкоземья в Шлиссен, которым пользовались разве что воины былых времен, когда шли в свои завоевательные походы. И действительно, не толики людского духа не осталось в этих местах. Если кто и хотел попасть из Церкоземья в Шлиссен, то пользовался главным трактом из Тродда.

Хьюго озирался по сторонам, разглядывая таинственную природу. На окраине тропы росли большие папоротники, которые так и лезли под копыта лошадей. В сильно затененных местах кучковались цветки сныти. Ее зонтики усеивали всевозможные лесные закоулки, по которым пробирались путники. Иногда их сопровождал крик вальдшнепа, доносившийся из чащи леса. В другой раз, Хьюго бы остановился, спрыгнул с лошади и стал любоваться величием природы родного края. Каких только секретов она не таила от человека. Но судьба уводила юношу все дальше и дальше. Хьюго покидал земли Церкоземья.

У подножия высокого холма путники устроили первый привал. Земли Шлиссена встретили их палящим солнцем. Тогда Гилен и Хьюго привязали лошадей к тонким стволам и спрятались в тени деревьев.

— Ну и жара, — выдохнул Хьюго, затем вытащил флягу и приложился сухими губами к горлышку.

— Летом здесь всегда так, — протянул доктор. — А вот ночами в горах бывает прохладно.

— Мы идем в горы?

— Ну конечно, — удивился Гилен. — Курьева тропа проходит через лесистые горы. Полагаю, к вечеру мы туда доберемся.

Хьюго оставалось лишь вздохнуть. Какая-то тяжесть лежала на душе и омрачала сознание. Гилен прекрасно видел то безразличие, которое выражал попутчик.

— Что случилось с твоим глазом? — спросил он уставшего юношу.

— Ничего особенного, — отвернул взгляд Хьюго. — Хоть ты и доктор, но вряд ли мне чем-то поможешь.

— Прошу, дай мне взглянуть.

Хьюго мрачно уставился на Гилена, но все-таки снял повязку. Доктор приблизился к парню и увидел белый глаз, словно клубы тумана окутали зрачок. Гилен не смог сдержать своей обеспокоенности. Заметив это, Хьюго усмехнулся и натянул повязку обратно.

— Доволен, доктор?