Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата

В 6 ½ часа вечера 11 мая Бакунин был водворен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости [час указан в квитанции, выданной полковнику Распопову. См. назв. статью В.А. Францева]. В этот же день комендант подал рапорт о сем счастливом событии царю (№ 10) и графу Орлову. «Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что доставленный во исполнение Высочайшего Вашего Императорского Величества повеления, объявленного мне в предписании генерал-адъютанта графа Орлова от 19 числа марта № 488, преступник Бакунин сего числа в крепости принят и заключен в доме Алексеевского равелина, в арестантский покой под № 5».

13 мая генерал Дубельт уведомил графа Орлова: «Вчера, 12 мая, полковник Распопов, при пяти жандармах, доставил в С.-Петербург преступника Бакунина. Наш офицер вручил Распопову повеление Вашего Сиятельства в Красном Селе, и Бакунин отвезен прямо в крепость и заключен в Алексеевский равелин, о чем есть уже и донесение коменданта».

За браво проведенную при содействии шести жандармов операцию доставления закованного в ручные и ножные кандалы Бакунина из Кракова в Петербург полковник Распопов, по желанию князя Варшавского, был пожалован по докладу графа Орлова от 21 июня 1851 года орденом Св. Анны 2-й степени. Кроме того, III Отделение уплатило Распопову издержек и прогонов по доставлению Бакунина 1662 рубля 72 коп. серебром.

* * *

11 мая 1851 г. комендант С.-Петербургской крепости отдал следующее предписание господину смотрителю Алексеевского равелина: «Во исполнение Высочайшей Его Императорского Величества воли, объявленной мне в предписании генерал-адъютанта графа Орлова от 19-го числа марта № 488, предлагаю Вашему Благородию доставленного в крепость корпуса жандармов полковником Распоповым преступника ___ принять и посадить в доме Алексеевского равелина, в арестантский покой под № 5, производя ему на пищу по восемнадцати коп. сер[ебром] в сутки и о исполнении мне донести».

Черта в подлиннике заменяет фамилию Бакунина. В тот же день смотритель равелина капитан Богданов рапортовал коменданту: «Во исполнение предписания Вашего Высокопревосходительства сего 11-го числа мая за № 13-м доставленный по Высочайшему повелению в крепость корпуса жандармов полковником Распоповым преступник ___ мною принят и посажен в доме Алексеевского равелина, в арестантский покой под № 5, ведомость отобранным вещам и деньгам при сем Вашему Высокопревосходительству представить и донести честь имею».

Вот опись вещам, принадлежащим арестанту № 5:

1. Сюртук черного сукна, на шелковой подкладке – 1

2. Фрак черного сукна, на шелковой подкладке – 1

3. Рубах белых – 4

4. Подштанники – 1

5. Полотенца – 1

6. Носков белевых – 2 пары

7. Жилетов – 2

8. Платок носовой шелковый – 1

9. Платок носовой бумажный – 1

10. Шарф черный шелковый – 1

11. Сапоги – 1 пара

12. Халат шерстяной – 1

13. Книг немецкого языка – 4

14. Портфель суконный – 1

15. Грифельная разбитая доска – 1

16. Сигар 5 пучков, счетом – 125 шт.

17. Пальто черного сукна – 1

18. Шаровары суконные – 1

19. Жилет суконный – 1

20. Шарф голубой шелковый – 1

21. Фуражка суконная – 1

22. Рубаха белая – 1

23. Подштанники – 1

24. Носки нитяные – 1 пара

25. Платков носовых белых – 2

26. Сапоги старые – 1 пара

Под описью собственноручная подпись Бакунина: «Означенные по сей описи вещи сданы сполна. Михаил Бакунин». Вслед за подписью идет запись деньгам, сделанная полковником Распоповым: «55 прусских талеров, 35 гульденов, 30 крейцеров, 5 прусских золотых, 15 грошей». По размене 55 талеров, 5 золотых и 15 грошей оказалось всего пятьдесят один рубль пятьдесят копеек серебром.

В момент заключения Бакунина в равелине был только один заключенный, австрийский подданный Геронтий Леонов, как он именовался в официальных бумагах. Это был один из виднейших раскольничьих деятелей; он принял деятельнейшее участие в устройстве Белокриницкого монастыря и создании раскольничьей Белокриницкой иерархии, сам был в чине архимандрита. В этом и состояло все его преступление перед русским правительством.

По всей вероятности, первые месяцы пребывания в равелине тюремный режим Бакунина был одинаков с режимом Леонова, но написанная Бакуниным исповедь принесла разительную перемену в укладе тюремной жизни. Бакунин попал в привилегированное положение, и образ его тюремного существования в равелине нельзя и сравнивать с теми условиями, в которых жил его единственный товарищ по заключению архимандрит Леонов. Самой существенной, самой жизненной отменой было разрешение свиданий и переписки. Леонов был в полном смысле слова отрезан от внешнего мира; даже о месте его заключения не знали его единомышленники. Какие уж там свидания и переписка!

* * *