Узники Кунгельва

2

Пётр Петрович восседал на своём стуле с высокой спинкой и, прижимая телефонную трубку плечом к уху, что-то записывал в перекидном блокноте. Алёна не стала ждать пока он договорит, она будто со стороны услышала свой голос, громкий и тревожный:

— Простите. Здесь в округе есть врач?

— Что-то случилось? — метрдотель сразу же водрузил трубку на лакированный красный аппарат. Кажется, он даже не попрощался с тем, с кем разговаривал. — Это всё перемена погоды. Она здесь на многих влияет неблагоприятно. Присядьте, отдохните, выпейте воды со льдом. Я сейчас принесу.

— Да нет же, — поняв, что говорит слишком громко, Алёна понизила голос: — Мне нужен не обычный врач. В городе, есть врач по… ну, знаете, по женским делам? Гинеколог.

Прежде она попыталась бы узнать это у какой-нибудь из проживающих здесь женщин. У той же Саши, например. Или воспользовалась бы интернетом (от такой гостиницы как «Дилижанс» сложно ожидать современных средств коммуникации, но, вроде, мобильник ловил три-джи из фойе). Дело в другом: она ни секунды не могла больше находиться в одиночестве. Ей был нужен кто-то, кому можно доверять.

Пётр Петрович сразу посерьёзнел. Он бросил тревожный взгляд на улицу, где для двух часов дня было уже слишком темно, засунул за ухо ручку (его шапочка, чудом держащаяся на макушке, позволяла это сделать) и вытащил из-под стойки толстую книгу, похожую на телефонный справочник.

— Мы всегда заботимся о наших постояльцах. То, что произошло вчера, просто страшное недоразумение, — сказал он, быстро листая страницы.

— Зачем вы мне это говорите?

— Я не хотел ничего подобного в своём отеле, — он взглянул на девушку исподлобья и, видимо удостоверившись, что она ещё не настолько плоха, чтобы корчиться от боли на полу, продолжил: — Я молился, чтобы у нас всё было благополучно. В нашей библиотеке есть энциклопедия религий, и иногда что-то подбивает меня открывать её по вечерам и выбирать, какому богу молиться сегодня. Кто знает, может, какой-нибудь из них ещё существует… Знаете, как обрывки радиопередач из далёкого прошлого, которые, как говорят опытные радиолюбители, можно услышать в своём приёмнике, когда скачешь с волны на волну. Каждый вечер молюсь новому богу, надеясь, что какой-нибудь из них да оградит нас от симфонии безумств и кровавых, бессмысленных происшествий. В течение многих десятилетий это помогало: ничего не нарушало спокойствия «Дилижанса». Но, по-видимому, всему приходит конец. Когда полицейские появляются у тебя дважды за день, причём во второй раз с очень озабоченными минами на лицах, это не сулит ничего хорошего. Значит, дальше всё будет только хуже.

Прежде Алёну удивила бы такая неожиданная откровенность из уст старого портье, но не сейчас. Сейчас она не могла думать ни о чём, кроме пульсирующего в животе сгустка крови, и поэтому промолчала, стуча пальцами по дереву.

Ещё с десяток секунд прошли в напряжённом молчании и шелесте страниц. Непривычно тихие постояльцы тянулись по лестнице и исчезали за ширмой, которая отгораживала чайную от остального мира. Каждый раз, когда ширма приподнималась, из-под неё просачивалось сияние, совсем не похожее на свет жёлтых ламп в мягких абажурах с множеством помпонов и висюлек, и Алёне казалось, что все эти люди исчезают во вратах рая, этакие светлые, молчаливые ангелы, ожившие каменные статуи из музеев Рима и Понтифики.

Пётр Петрович выудил из своей книги белый прямоугольник, поправив очки, внимательно прочёл написанную на нём фамилию. Окинул девушку задумчивым взглядом.

— У меня есть визитка отличного врача. Не знаю насчёт женских болезней, но он неплохой акушер, и уже не один десяток лет наблюдает деликатные состояния и принимает роды у наших горожанок. Если ваша проблема состоит именно в этом, то…

— Нет, — Алёна попыталась улыбнуться. — Я не беременна. Но если он так компетентен, как вы говорите, он сможет мне помочь.

— Его зовут доктор Мусарский — как композитора, только две буквы другие — он работает в первой городской поликлинике. Скажите помощнице, что вы от меня, — Пётр Петрович говорил медленно, будто сомневался в каждом слове. — Я позвоню ему прямо сейчас. Вызвать вам такси?

Метрдотель бросил поверх очков взгляд на барометр, висящий на стене, прямо над календарём. Это старый советский прибор, и Юра в первый день их пребывания здесь выразил сомнение в том, что он работает.

— Вечером будет дождь. Я договорюсь с таксистом, и он подождёт вас снаружи. Хорошо бы вам вернуться до того, как непогода разойдётся по-настоящему. Когда начинаются дожди, город становится совсем другим — таким, в котором ничего не стоит заблудиться.

— Да, пожалуйста, — попросила Алёна. В висках стучало, будто кто-то ломился в запертую дверь её разума отнюдь не с добрыми намерениями. «При посторонних этот кто-то не рискнёт ворваться, — подумала Алёна, усаживаясь в кресло пока Пётр Петрович заказывал такси. — Поэтому сегодня я не должна ни на минуту оставаться одна».