Узница

Однако надеждам Стефки на скорое восстановление спокойствия в округе не суждено было сбыться. Представители властей из Пльзена, правда, появились в городке еще до обеда и, наскоро опросив очевидцев, велели сопроводить их в ледник "плохого дома", как выразился один из этих господ, будучи недалеким от истины. Миро, проклиная все на свете, был вынужден еще раз отправиться туда, но у входа в подвал вдруг остановился и объявил, что не сделает больше ни шагу, хоть режьте его, хоть арестовывайте. Правда, ни того, ни другого с ним делать не стали, а велели отойти в сторонку и не болтаться под ногами подручных этих суровых мужей, так как им (подручным) предстояла нелегкая работенка по извлечению из подвала на свет божий двух трупов, один из которых находился в столь плачевном состоянии.

Подручные отсутствовали минут пять, после чего появились из недр дома, таща за собой завернутое в лоскут грубой ткани тело. По выглядывающему из свертка ботинку можно было догадаться, что это Бертольд – отец Липки. Сложив свою ношу у ног усатого добродушного следователя, подручные разогнули спины, пощелкали суставами пальцев и замерли в ожидании дальнейший приказаний.

– Ну что же вы?- нетерпеливо спросил усатый. – Ступайте и принесите второе тело!

Парни переглянулись.

– В чем дело?- следователь начинал терять терпение. Понимая, что долго отмалчиваться не удастся, один из "носильщиков" изрек:

– Нет там второго тела, господин следователь. Ни сохранного, ни разложившегося. Мы с Клаусом все помещение обшарили, – кроме льда там ничего нет.

При слове "лед" парень поежился.

– Что значит нет? Куда же делся труп?

– Не знаем, господин следователь.

– В соседних помещения смотрели? Может быть, по ошибке туда положили?

– Смотрели… Там уголь и свалка какого-то барахла, но тела там нет.

Усатый муж повернулся на каблуке и недоуменно воззрился на прохаживающегося с невозмутимым видом по периметру двора Миро.

– Эй, малый! Пойди-ка сюда! Не ты ли говорил, что оба тела лежат в леднике?

– Говорил, господин, ибо собственными глазами видел их там. Но единственное, что я сейчас могу сообщить, это то, что я не появлялся здесь за прошедшие сутки и уж точно не похищал мертвую! Да за ней водится такое, господин следователь…- добавил он, помолчав.

– Что ты имеешь в виду?- не понял далекий от суеверий представитель власти.

– Да как Вам сказать…- замялся Миро, который уже пожалел, что сболтнул лишнего. – Когда мы с отцом и Франтой вернулись сюда – ну, да я Вам рассказывал! – то ее также не было в подвале, она ушла… простите, оказалась вдруг наверху, рядом с ее повесившимся мужем. Помню, отец с Франтишеком еще подняли меня на смех, а вот видите, как бывает…

С жалостью посмотрев на темную деревенщину, следователь махнул рукой и отвернулся. Бредни юноши, быть может, и показались бы ему забавными за кружкой пива, но он человек занятой, а исчезновение трупа должно, несомненно, иметь гораздо более приземленное объяснение. Но кому, к черту, могло понадобиться гнилое тело?!

Чтобы выкроить себе время на раздумье, следователь велел своим подручным осмотреть все надворные постройки и прочесать берег Мис, заглядывая под каждый куст. Он мало верил, что они что-нибудь обнаружат, но порядок есть порядок и все должно быть сделано так, как предписано. Хорош же он будет, если пренебрежет правилами и оставит окрестности без внимания, а потом окажется, что какой-нибудь извращенный шутник спрятал мертвое тело за ближайшим камнем!

Пока усач-буквоед размышлял, прибывший с ним врач надлежащим образом осмотрел труп мужчины. Так как в причине смерти сомневаться не приходилось и везти покойника на анатомическое исследование нужды не было, эскулап собирался ограничиться беглым экспертным осмотром, сводящимся к констатации наличия странгуляционной борозды на шее трупа да, может быть, следов мыла на ладонях, которым самоубийца натирал жесткую бечевку. Врач, как и все, был мало доволен необходимостью тащится в Стрибро и, если бы не было железной дороги и весь путь от Пльзена пришлось бы проделать на лошади, то настроение его, несомненно, было бы еще хуже.

Сидя в задумчивости на нижней ступеньке крыльца и уставившись зачем-то на потухшую папиросу, которую он вертел в пальцах, следователь вдруг услышал, как копавшийся у трупа медик присвистнул и издал еще парочку звуков, говорящих об удивлении. Что там у него еще? Усач лениво повернул голову:

– Что Вас так удивило, господин доктор? Разве у покойника три глаза или нос подмышкой?- ему казалось, что он удачно сострил.

– Это было бы полбеды, господин следователь,- ответил врач без тени улыбки,- но тут больше…

– Что же?- мужчина, кряхтя, оторвал зад от нагретой им ступеньки и нехотя приблизился. Его мало интересовали медицинские вопросы, а что еще там мог обнаружить дотошный врач, как не какую-нибудь анатомическую аномалию?

– Посмотрите!- указал тот на руку мертвеца, приподняв ее над землей за рукав куртки. – Видите, никаких следов мыла на пальцах и ладонях, а между тем веревка смазана более чем тщательно…