Узор из слов

Свой нож Хитрый быстро положит.

А когда в ход пошли не слова, а мечи,

Только Сильный поможет тебе;

Тот, кто с ним не согласен, тот будет убит.

Возражений в чужой голове

Не найдётся, когда нет её,-

Сильный голову срубит клинком.

Медведь – царь в лесу, потому что силён,

Последнее слово за ним;

И у нас здесь в миру такой же закон.

Сильным будь, и по жизни иди,

Как свирепый медведь, – напролом;

Мир – не сад, а сплошной бурелом.

А когда встретишь тех, кто злей и сильней,

И они в лютой битве тебя победят,

Тогда только Храбрый поможет в беде,

Бейся на смерть! Ни шагу назад!

Знай, что Храбрый не умирает,

Он вечную жизнь обретает.

Плоть твою вороны в поле склюют,

А дух устремится в Вальгаллу;

Там смелые воины вольно живут,

Пьют мёд и валькирий ласкают.

В доме у Одина радость и счастье,

Там уходят мирские ненастья."

Птица-синица

Птица-синица по небу летала

И звонкую песню она напевала:

"Над бренной землёю я высоко,

В небесном просторе светло и легко!

Солнце лучистое дарит тепло,

Ветер неистовый гладит крыло."

А вслед за синицей летел чёрный ворон

И хрипло картавил во всё своё горло:

"Глупую птичку сейчас догоню,

Не допоёт она песню свою;

Быстро поймаю и заклюю,

Свежею кровью себя напою."

Долго гонялся за птицей-синицей

Ворон проворный, но не добился

Успеха в коварной затее своей,-

Птичка-синичка летела быстрей;

Ветер свободный в подмогу был ей,

И не поймал её чёрный злодей.

В детстве далёком я слышал ту песню

Вольную, светлую, как поднебесье.

И вновь в моём сердце воскресли слова

Песни чудесной. А рядом беда,-

В наше селение вторглась война,

Нас разгромили отряды врага.

Трое осталось живых, не убитых,

Мы ранены все, и нет нам защиты;

Ядра и пули повсюду свистят,-

Нас раздробить на кусочки хотят.

Падает брат, за ним другой брат;

И вот я один, и твержу невпопад

Песню чудесную. Лёгкость небесную

Я ощущаю… Исчезну ли?

Над бренной землёю я высоко,

В небе просторно, светло и легко!

Солнце лучистое дарит тепло,

Ветер неистовый гладит крыло.

Под облаками высокие горы

Скрылись; исчезли радость и горе.

Птицей-синицей влечу я в окно

К любимой девице своей Сулико,

И пропою ей: "Я здесь, я живой!

Поговори ты с моею душой.

Там в небесах, далеко-далеко,

Вновь, Сулико, повстречаюсь с тобой."

* * *

В кувшине вина я богатства искал,

Скорей наливал за бокалом бокал

И выпивал; знал про Истину я,-

На дне притаилась она.

Мысли искрились в моей голове,

Светло становилось; душа

Неслась, словно всадник на резвом коне

По цветущей долине ума.

Просторно там было; огромная нива

Шумела волной диких трав.

Как море, гремела приливом, отливом,

Аромат разносила в ветрах.

Пряные запахи горькой полыни

И сладковатой крапивы

Меня будоражили; чувства благие

Во мне разбудили, взбодрили.

В восторге я был, полной грудью дышал,

Пока по долине скакал,

Но вдруг цепи гор пред собой увидал,

В глухое ущелье попал.

Слез я с коня, осмотрелся вокруг

И людей у пещеры заметил;

Они мне пытались жестами рук

Что-то сказать… Это дети,

Их четверо было; на вид лет по семь

Всем им. Пойду посмотрю,

Что приключилось; одни ведь совсем,

Зачем собрались они тут?

И вот подошёл к ним поближе и вижу,

Что это не дети, а старцы седые;

Не видел я в жизни карликов ниже…

И, видимо, все они были немые.

Жестами тщетно пытались они

Мне объяснить смысл мудрый,-

Великая мудрость в очах их горит,

Но донести её трудно.

Я сел подле них и старался понять

Язык хаотичных движений.

Что же мне гномы хотят рассказать?

Ни час и ни день, ни неделю,

Ни месяц, а годы мне надобно тут

Пробыть, чтоб понять их талмуд.

Издалека неприметными были

Те старички-мудрецы;

Дети как дети, прошёл бы я мимо,

Не зная, что это Отцы

Религий, их четверо в мире.

Если пытаешься вникнуть

В учения их, то уйдёшь стариком,

С детским наивным умом;

С великою Истиной будешь знаком,

Но только немым языком

Сможешь о ней прочим смертным поведать.

Тебя понимать будут дети,

Да ветер в пространстве пустом.

Путь в иные миры

Всё в этом мире исчезнет бесследно,

В прах превратится, уйдёт в никуда;

И только душа остаётся нетленной,

К сиянью светил устремится она.

В бессчётных мирах бесконечной вселенной

Снова нам жить предстоит во плоти;

В обителях тех будем мы совершенны,

Светлы и мудры станут наши умы.

Дом уготован для душ просветлённых,

В котором познают они радость рая;

Добром и любовью чертог тот наполнен,

Там нежная музыка счастья играет.

Но мало кому с этой грешной Земли

Удастся уйти в миры превосходные;

Снова и снова рождаемся мы,

Чтобы прожить дни свои в доме скорби.

Безумен наш мир, это царство животных,

Совсем мы недавно здесь стали людьми.

Разум двуногих к решенью способен

Конкретных задач, а к формальным, увы,

Путём рефлексии нам долго идти.

Лишь малый процент средь людей сим путём

Тернистым идёт, а всем остальным

На стадии ранней быть суждено

Всю свою жизнь; не сумеют они

Что-то свершить, – лишь плоды пожинают,

В невежестве тёмном слепы и глухи,

Только о хлебе насущном мечтают.

Не смогут они в мир иной перейти,

Им вновь суждено удобрять плоть земли.

Старайтесь открыть врата в вечный рай,

Ищите ключи в сознании вашем.

Прекрасный, чудесный, неведомый край

Предстанет пред вами и даст тем, кто страждет

Обитель блаженную, жизнь совершенную.