Узоры на ковре

Нет, особенной боли не было. Просто она пребывала в мерзейшем состоянии без возможности рационально мыслить и рассуждать логически. Мысли эту первую неделю словно жили своей отдельной суматошной жизнью, метались, переплетались, рвались и путались.

Они больше были похожи на сны и изобиловали образами людей, которую в каком-то невообразимом калейдоскопе подкидывала ей память.

Перед внутренним взором развёртывались сцены, которые когда-то произошли, искажались до неузнаваемости и превращались в нечто, что никогда не случалось в реальности. В голове Гриды разыгрывался непрерывный спектакль для единственного зрителя, составленный из осколков её жизни и густо приправленный фантазиями. Там прыгали подружки детства, что-то пытались сказать ожившие в её воспоминаниях родители, появлялась бабушка, мелькали интерьеры дворца, в котором они когда-то жили. Откуда-то вынырнул давно забытый вредный сосед, у которого целыми днями за забором лаяла собака.

Но большинство картин, конечно, были связаны с академией и последними событиями.

Вот только что в парке у скамейки она ссорилась с Кейтом. Бывший друг был разъярен, плескал злостью и проклятиями, а потом делал к ней шаг, падал на колени, просил прощения и лез с поцелуями. Она вдруг оказывалась в его постели и чувствовала, как ласково и возбуждающе скользят его руки по коже, покрытой мурашками. Её снова охватывало жаром и страстью, однако следом накатывало осознание, а эти ласкающие её руки вовсе не Кейта, а Ирганта. Мало того, Грида прекрасно чувствовала не только его руки, но и всё остальное тело, потому что Ирг, как и она, тоже был обнажён. Эта их близость совершенно не смущала. Напротив, она наполняла восторгом до тех пор, пока откуда-то не спускалось ясное понимание, что под одеялом она лежит одна.

Карусель видений на этом не прекращалась.

Подружки во главе с Беренисой тоже приняли участие в этом круговороте. Они почему-то швырялись в неё кристаллами и хохотали.

Грида снова и снова переживала момент поступления в академию и проверку камнем распознавания, однако порой на месте декана стоял тот цепкоглазый тип из фойе. Она, волнуясь, протягивала руку к этому опасному для неё артефакту. Внезапно всё кругом исчезало. Ввесь мир заслоняли его ярко-голубые глаза, сияющие совсем близко. Взгляд был разным. Иногда уверенным и насмешливым, иногда растерянным, как тогда, когда он упустил её в фойе.

Каждый раз Гриду охватывал ужас, однако сцена повторялась и повторялась до тех пор, пока в какое-то мгновение выражение глаз мужчины не изменилось и не стало нежным и просящим. Вдруг стало понятно, что эти ярко-голубые глаза принадлежат Иргу, который просто хочет её поцеловать. Вместо ужаса нахлынуло облегчение и ощущение счастья, которое быстро ушло вместе с появлением совершенно другой какой-то бредовой картины.

Мозг, пытаясь справиться с магическим истощением, несколько дней крутил в её голове этот полный сумбура и логических противоречий безумный круговорот видений.

На пятый день круговорот чуть стих. Видения наконец-то немного отступили и стали похожи на реальные воспоминания, на шестой уже были реже, а на седьмой почти совсем исчезли, оставив после себя только слабость и сонливость.

Утро восьмого дня после возвращения встретило Гриду птичьим гомоном за окном. Мозг наконец перестал извергать из себя фантазии, успокоился, выспался, и мир наконец вернулся в свою реальную колею. Вязкое болото беспамятства полностью отступило, рассудок приступил к работе, мысли снова стали ясными.

— Ну наконец-то, — радостно улыбнулась бабушка, осторожно заглянувшая в дверь. Через несколько минут она снова зашла в комнату и на этот раз несла в руках поднос с лёгким завтраком.

Она присела на кресло рядом с кроватью, внимательно посмотрела на слегка похудевшую внучку, не переставая улыбаться.

— Всё, дорогая, всё закончилось. Состояние после выхода полностью нормализовалось. Каналы восстановились, значит, теперь магический резерв просто начнёт наполняться до обычного уровня. Теперь нужно просто хорошо питаться, стараться не использовать магию и слабость быстро отступит. Через неделю будешь в полном порядке, можно будет даже в Зазеркалье снова прогуляться. Ещё хочешь туда?

— Не знаю, — ответила Грида неуверенно и поймала себя на том, что её тянет пробежаться по зеркалам и узнать всё, что произошло в академии за эту неделю. И не только в академии. Во дворце. В управлении секретной службы. Захотелось узнать, что произошло после её исчезновения, кто что сказал и что сделал. Интересно, доложили ли королю и как он среагировал.

Да уж, что-то в ней явно и безвозвратно в ней изменилось.

Может, виновата та ночь с Кейтом, а дар отражения, набравший после неё силу, зазудел и настойчиво потребовал выхода? Или подлость Кейта и его обман, как мощный удар, повлияли на характер? Или осознание реальной опасности, которое спустилось на Гриду в фойе под взглядом этого цепкоглазого подтолкнуло к изменениям в характере? Мелочи отступили, а на первый план выплыла важнейшая задача защитить себя?