Узурпатор (СИ)

Еще раз разочарованно вздохнув, Фобос захлопнул ставни. Удивление королевы переросло в недоумение – обычно вбить в голову ее сыну, что на свете живет кто-то, кроме себя любимого, можно было разве что тараном, а проявлять строгость она так и не научилась, предоставив эту честь Галгейте. Да принц и гувернантку слушался, в лучшем случае, через два раза на третий, не говоря уж о спускающей что угодно матушке – он всегда был уверен, что человек, позволяющий в грош себя не ставить, никакого другого отношения и не заслуживает.

Вскоре снегопад закончился, бархатное сине-фиолетовое небо очистилось. Снежная пустыня в свете мелких и острых звездочек отсвечивала синью, темные громады далеких гор, похожих на неровный оскал выбитого стекла, слегка серебрились на границе, где иссиня-черное небо соприкасалось с иссиня-белой землей.

Наверное, Фобос слегка отключился от реальности, поэтому едва успел отскочить в сторону, когда в неприятной близости промчался шерстистый полярный носорог, окативший принца волной снега, глубокого и легкого после недавнего снегопада.

- А ты чего, заснул?! – рявкнул кто-то прямо над ухом его крайне возмущенного высочества.

Зашипев от ярости, принц резко развернулся и увидел паренька из Северных рыцарей всего года на три-четыре старше себя. Как и у всех северян, у подростка было грубо вылепленное лицо с крупными чертами, голубоватая жесткая кожа и светлые прямые волосы.

- Еще раз так подкрадешься, болван, самого превращу в носорога и обоих на живодерню отправлю!

Парень хмыкнул.

- Ваша хваленая магия – оружие трусов, действующее на расстоянии и не подвергающее никакому риску атакующего! Неудивительно, что в вашем королевстве всем бабы заправляют!

Фобос едва не задохнулся от гнева, юный рыцарь (хотя, наверное, еще и в рыцари-то не посвященный!) затронул тему, всегда будящую в принце желание кого-нибудь прикончить. Однако после случая с погибшим Гектором, принц научился держать свою ярость под достаточным контролем, чтобы окружающие хотя бы не умирали в буквальном смысле от ужаса.

- Я и без магии могу преподать тебе урок хороших манер!

Подросток смерил скептическим взглядом невысокого хрупкого мальчика с тонкими чертами лица и мягкими волосами, уложенными в скорее женскую, нежели мужскую прическу. Конечно, Фобос мог заставить его ощутить тревогу или даже непонятно чем вызванный ужас, но раз уж сам сказал «без магии»…

- Да ты тренировочный меч даже не поднимешь! – косясь на словно из фарфора изваянные кисти рук принца с узкими запястьями и длинными тонкими пальцами, сообщил парень. Фобос улыбнулся.

- Тренировочный? – насмешливо переспросил он. – Ты так серьезно настроен, рыцарь?

- Не уверен, что Магистру по душе придется, если я испорчу дипломатические отношения Ордена с королевой, покалечив ее сыночка.

Фобос представил, какую искреннюю благодарность испытали бы матушкины верноподданные, а особенно придворная челядь, и рассмеялся.

- Боишься трепки, вояка?

Наглец скрипнул зубами и помотал головой.

- Тогда бой будет настоящим. По вашим обычаям, я о них читал. Я, конечно, не имею здесь статуса, но ведь и ты не посвящен еще в рыцари, я прав?

Парень недовольно поморщился и кивнул.

Правила поединков была довольно простыми, до такой степени, что их, считай, вообще не было. Фобос читал о быте северян и недавно наблюдал за несколькими поединками – увлекательным и по-своему очень красивым действом, так что мог трезво оценивать свои шансы. Северяне ставили целиком на физическую силу, однако в правилах не было этого условия.

- Ты всерьез намерен…– меч, выбранный принцем, вызвал очередную скептическую ухмылку. Но большинство модных здесь двурушников Фобос действительно даже в руке бы не удержал. – Да он же сломается от первого же удара!

- Ты сперва нанеси этот удар, тогда и поговорим! – презрительно скривился мальчик, взвешивая больше похожее на изящную рапиру оружие в ладони и привыкая к рукояти. Несмотря на свою непозволительную дерзость, этот наглец вызывал неожиданную симпатию. Очень многие на его месте в бою сосредоточились бы на том, чтобы не слишком изувечить отпрыска королевской фамилии, но решительный вид этого не вызывал сомнений в том, что он вознамерился безжалостно разделаться с противником, наплевав и на дипломатические отношения и возможные неприятности.