Узы

Мама кивает, не отпуская меня. И впервые в жизни понимаю, что уже давно поменялась местами со своими родителями. Теперь я их утешаю, доказывая, что все переживания – ерунда. Теперь я о них забочусь, помогаю им во всем, справляюсь об их здоровье и ругаю за мелкие глупости, например, за то, что папа скупает лотерейные билеты, надеясь выиграть миллион.

Меня грызет обида на сестру. За родителей и за себя. Что с ней случилось, почему она так себя ведет? Почему не обращается за помощью к родным?

***

К вечеру папа и Патрик возвращаются с рыбалки. Мой лучший друг буквально раздувается от гордости, потому что поймал огромную щуку. Папа же недоволен тем, что наловил всего одно целое ведро рыбы.

– Смотри, Сэл, я добытчик! Иди и обними меня скорее, потому что твой отец отказался со мной обниматься! А мне нужна похвала, скорее! – с этими словами он бьет одной рукой себя в грудь, во второй руке держит свой улов.

Смеясь, обнимаю его за шею.

– Ты просто как первобытный мужик! Смотри, еще чего доброго станешь натуралом. Надеюсь, по пути ты никому не хвастался своей добычей?

– А в чем дело?

– В это время года не поймает щуку разве что безрукий. Я ловила их в десять лет. Все мальчишки засмеяли бы тебя.

На пару секунд его лицо меняется с радостного на обиженно-недоуменное. Но Патрик оптимистичен до безобразия.

– Так вы родились и росли здесь! Здесь еду надо добыть – вырастить, поймать, застрелить, или выжать из коровы. А я – дитя города, я привык, что рыба лежит на прилавке магазина и ждет меня. Так что для меня это победа!

Я снова смеюсь.

– Ладно, хорошо. Ты молодец! Если честно, она очень большая. Таких здоровых я не видела.

***

Вечером мама показывает Патрику, как почистить и разделать рыбу, и, уже в сумерках, мы выходим с ним во двор, чтобы пожарить ее на мангале. Родители ждут в доме и накрывают стол для ужина.

Пока мужчина возится с барбекю, я смотрю, как Севен и Булка носятся друг за дружкой по саду.

– Ты чего такая молчаливая? – Вопрос вырывает меня из раздумий.

– Да так, думаю обо всем.

– Поделишься?

– Может быть, позже. Пока нужно самой переварить.

– Как хочешь. Ты знаешь, я всегда открыт для тебя.

– Знаю, милый, – мы с нежностью улыбаемся друг другу.

Вот в такие моменты мне не достает рядом именно мужчины, моего мужчины. Хотя Патрик заменяет мне, наверное, сотню людей. Мы с ним нужны друг другу. У каждого из нас есть то, чего так не хватает другому. Патрик каждый день дарит мне поддержку, внимание, заботу, делится со мной своим жизнелюбием и жизнерадостностью. А я, в свою очередь, делюсь с ним своей семьей, семейным теплом и уютом. Я знаю, что, если потребуется, Патрик будет драться за меня, сделает все возможное и невозможное, чтобы мне помочь. И это абсолютно взаимно.

– Скажи, вы с братом были близки?

– Ты же знаешь, он не общается со мной уже много лет. – Я киваю, его 38-летний брат презирает ориентацию Патрика, и из-за этого прервал с ним общение.

– А до ссоры. В детстве, в школьные годы – вы были близки?

– Да. Очень. Мы всем делились, во всем поддерживали, прикрывали друг друга, даже ссорились редко. Дрались лишь в шутку. Помогали друг другу кадрить девчонок. Много чего было. Я так гордился тем, что у меня есть брат. Я поддержал его перед родителями, когда он отказался идти в колледж, когда собрался жениться на той, кого наши родители терпеть не могли. Я делал это не ради благодарности. Но все равно не ожидал, что он в свою очередь, когда придет время поддержать меня…

Я знаю эту историю. Когда Патрик решил рассказать своей семье о том, что предпочитает парней, то первым делом обратился к брату. Надеялся, что сможет заручиться его поддержкой. Но брат устроил скандал, а родителям наговорил чепухи, в духе того, что Патрика нужно лечить, и что он требует выбирать между сыновьями. Родители выбрали того, у кого уже была «нормальная» семья и ребенок. Это ужасно. Как можно выбирать между двумя детьми? Когда он рассказал эту историю моим родителям, мама расплакалась, а папа долго хмурился, после чего кричал и ругался на «гадких остолопов, которые могут отказаться от своего ребенка из-за такой ерунды».

– Почему ты вдруг вспомнила о моем брате? – Он долго изучает меня взглядом, – Твоя сестра? Она объявилась?

– Порой ты пугаешь меня своей проницательностью. Да, мама сегодня рассказала. Она была здесь несколько дней назад.

– Судя по всему, новости не очень хорошие.

Я качаю головой.

– Не очень.

Видя, что я не горю желанием развивать эту тему, Патрик берет меня за руку.

– Давай так. Я сейчас не буду задавать вопросов, а ты ничего не будешь рассказывать. Ты все обдумаешь, и, если захочешь, мы это обсудим. Идет?

– Идет. – Улыбаюсь ему, – Я не перестаю радоваться тому, что мы с тобой познакомились.

– Я тоже, Сэл. Я редко это говорю, но твой переезд в наш дом – лучшее, что со мной случалось с тех пор, как я поссорился с родными.

Мы обнимаемся, но из-за больших теплых курток получается нелепо, и мы начинаем смеяться.

– Люблю ночные разговоры. Ночью люди другие. Настоящие.