Узы крови

Апартаменты президента включали огромную сауну, прекрасно укомплектованный спортивный зал, парикмахерскую и столовую, способную вместить сразу более ста человек. Когда устраивались приемы для иностранных гостей, перед каждым из них в специальных вазочках стояли национальные флаги их стран.

Кроме этого, была еще личная столовая Сэма, со вкусом отделанная настенной росписью.

Кейт Эрлинг, объясняя в свое время Элизабет систему обслуживания президента, рассказывала:

– В течение дня на кухне дежурят два шеф-повара и один – ночью. Если вы устраиваете званый ленч или обед более чем на двенадцать персон, поваров необходимо предупреждать как минимум за два часа до приема.

И вот теперь Элизабет сидит за рабочим столом, на котором грудами лежат различные документы, докладные записки, статистические данные и отчеты, и не знает, с чего начать.

Она подумала об отце, о том, как он уверенно сидел на этом месте за столом, и ее охватило жгучее чувство безвозвратной потери. Сэм был таким знающим и блестящим руководителем. Как ей его сейчас не хватало!

Перед тем как Алек вернулся в Лондон, Элизабет успела переговорить с ним.

– Не спеши, – посоветовал он. – И не обращай внимание на давление, от кого бы оно ни исходило.

Он прекрасно понял ее состояние.

– Алек, как ты думаешь, мне надо соглашаться на продажу акций?

Он неловко улыбнулся и сказал:

– Увы, да, старушка, но ведь у меня могут быть свои корыстные цели, не так ли? Наши акции для нас мертвый груз, пока мы сами не сможем распоряжаться ими по своему усмотрению. Теперь решение за тобой.

Сидя в одиночестве за столом в кабинете, Элизабет вновь перебирала в памяти весь разговор. Ее так и подмывало позвонить Алеку в Лондон. Она скажет только, что изменила свое первоначальное решение, и убежит отсюда. Здесь ей не место. Из всех них она самая неподходящая кандидатура в вершители судеб концерна.

Взгляд ее упал на ряд кнопок внутренней переговорной системы. Под одной из них стояло имя: Рис Уильямз. Поколебавшись, она нажала эту кнопку.

Рис сидел по другую сторону стола и внимательно глядел на нее. Элизабет знала, что он о ней думает, что они все о ней думают. Что ей не место за этим столом.

– Ну и бомбочку же ты подбросила на сегодняшнем совещании, – сказал Рис.

– Мне ужасно неловко, что всех расстроила.

Он улыбнулся.

– «Расстроила» не то слово. Ты повергла всех в состояние шока. Все, казалось, шло как по маслу. Уже давно были заготовлены заявления для прессы. – Он испытывающе посмотрел ей в глаза. – Что заставило тебя отказаться подписать бумаги, Лиз?

Как могла она объяснить, что какое-то шестое чувство, интуиция, остановило ее руку? Он поднимет ее на смех. Но ведь и Сэм ранее отказался разрешить продажу акций «Роффа и сыновей» на сторону. Надо попытаться выяснить, почему он сделал это. Словно прочитав ее мысли, Рис сказал:

– Твой прапрадед, создатель фирмы, сделал ее семейной, чтобы исключить возможность проникновения в нее чужаков. Но тогда это была махонькая фирма. Времена изменились. Сейчас у вас самый большой в мире аптечный магазин. Тот, кто займет место твоего отца в этом кресле, должен будет принимать окончательное решение. А это, поверь, очень тяжело и очень ответственно.

Она посмотрела на него и подумала: он иносказательно дает ей понять, что она занимает чужое место.

– Я могу надеяться на твою помощь?

– Ты же знаешь, что да.

После этих слов сразу пришло облегчение, и она только сейчас осознала, как сильно рассчитывала на него.

– Первым делом, – сказал Рис, – надо показать тебе хотя бы здешние фармацевтические цеха. Ты хоть представляешь себе, как реально функционирует компания?

– Не очень.

Это было неправдой. За последние несколько лет Элизабет побывала на многих совещаниях, проводившихся Сэмом, и неплохо разбиралась в управленческом механизме «Роффа и сыновей», но ей хотелось увидеть его глазами Риса.

– Мы производим не только лекарства, Лиз. Мы выпускаем также химические препараты, духи, витамины, лосьоны и пестициды. Изготавливаем косметику и биоэлектронное оборудование. У нас есть цеха по производству пищи и отделения по выработке животных нитратов.

Элизабет знала об этом, но Рис продолжал:

– Мы издаем медицинскую литературу, производим лейкопластыри, антикоррозийные и другие защитные пленки, и даже пластиковые бомбы.

Элизабет чувствовала, что он сам загорается от своих слов: в них она расслышала непритворную гордость, и это странным образом напомнило ей отца.

– «Рофф и сыновья» владеют заводами и дочерними компаниями в более чем ста странах. И все они посылают отчеты сюда, в этот кабинет.

Он остановился, словно хотел уяснить, понимает ли она, что он имеет в виду.

– Старый Сэмюэль вошел в дело с одной лошаденкой и ретортой для химического анализа. А теперь дело разрослось и превратилось в шестьдесят фармацевтических заводов, разбросанных по всему миру, десять научных центров, в которых соответственно заняты тысячи рабочих, продавцов и ученых, мужчин и женщин. За последний год в одних только Штатах лекарств было куплено на четырнадцать миллиардов долларов – и львиная доля этого рынка сбыта наша.