Узы крови (СИ)

Объяснив свою миссию одному из стражников, всадник провел некоторое время на одной из сторожевых башен, наблюдая за чудесными видами горных вершин. Воистину потрясающее зрелище: остроконечные возвышенности, сплошь покрытые белым одеялом, дотрагивались до облаков с причудливой бережностью. Можно было бы вечно наслаждаться увиденным, если бы не грубоватый оклик недавнего постового, чей мнительный взгляд невольно заставлял думать о свершении того, в чем его так подозревают. Было пройдено несколько неожиданных поворотов, затем подъемов по крутым лестницам, а впоследствии они оказались перед тяжелой дубовой дверью искусной работы с бесчисленным количеством орнаментов, явно ведущей в заново отстроенный после пожара донжон. При помощи железного кольца, вбитого в пасть оскалившегося волка, хозяева были извещены о приходе непрошеного гостя.

Прошло около десяти секунд, прежде чем легкий скрип оповестил гонца о том, что он любезно приглашен внутрь. Роскошное убранство гостиной приятно обрадовало новоприбывшего. Северяне – мрачный народ, однако увиденное опровергало данное выражение. В центре строго квадратной комнаты стоял просторный стол, накрытый поразительной красоты скатертью. Две низкие тахты с шелковыми подушками стояли немного поодаль, чтобы лорд имел возможность рассмотреть всех гостей до того, как они войдут в комнату. Пессимистичность темных стен скрывалась при помощи нескольких картин – шедевров, когда-либо созданных простыми смертными. Остальное пространство занимали пять дверей, менее помпезных, чем входная, но сохранивших дух изящества.

Скорее всего, они вели в апартаменты каждого из детей некогда могущественного Маркуса Старка. Стоило незнакомцу, как он выразился в мыслях, ступить на чужую территорию, и в него сразу же впились две пары серых глаз. Будущий Хранитель Севера любезно поприветствовал вошедшего легким кивков головы, держа руки скрещенными на груди, в то время как его сестра спокойно сидела на тахте, погруженная в чтение старой книги. Весь разговор ограничился передачей заветного письма, после чего Стефан любезно предложил почетному гостю провести несколько ночей под кровом Логова, что было встречено с завидным энтузиазмом. Не смея более злоупотреблять обществом молодого лорда и его привлекательной родственницы, курьер вновь склонил голову в знак почтения, а затем удалился вслед за провожатым в специально отведенное для гостей место.

– Королевская печать, – наследник Севера с любопытством разглядывал изображенного на сургуче льва. В блеклых глазах блуждал интерес. Лерия с нескрываемым любопытством наблюдала за эмоциями на лице старшего брата. По мере прочтения весьма длинной тирады лицо Волка начало вытягиваться. Приоткрытый рот – явный признак удивления – вкупе с кустистыми бровями создавал поистине забавное выражение. Тем не менее в нем также заиграло что-то иное: помрачневший лоб прорезали морщинки, несвойственные двадцатилетним юношам. Он протянул вскрытое послание, позволяя недавней собеседнице взяться за край и притянуть к себе. – Прочти.

Достаточно было просто ухватиться взглядом за одно имя – Элайджа. Сердце забилось быстрее, дыхание участилось, чувства рвались наружу. Судорожно сжав неприятную на ощупь бумагу, Лерия углубилась в чтение. Казалось, прочные струны в голове, натянутые до предела, были готовы вот-вот лопнуть, когда она, наконец, дошла до самого конца гневного послания с призывом арестовать сбежавших членов королевской семьи, предварительно устроивших огромный пожар в столице. Невозможно было поверить в подобную ложь.

Несмотря на неопровержимое доказательство в виде личной подписи правителя Беленора, она до сих пор отказывалась верить в то, что только что прочла. Не было никаких оснований подозревать второго сына короля, самого благоразумного из их забавного квартета, в совершении такого ужаснейшего поступка, как поджог жилых кварталов с многочисленными жертвами. Голая правда явилась в образе каллиграфических чернильных букв, информировавших относительно дальнейших действий в том случае, если на пороге какого-либо замка внезапно покажется сбежавший кронпринц и вся его семья. Значит, он не просто ударился в бега, но и нарушил данную им клятву.

Проглотив вставший поперек горла отвратительный ком, старшая из дочерей Маркуса отодвинула от себя ненавистное послание с сухими фактами и взглянула на брата, чье помрачневшее лицо приобрело серый оттенок. Было видно, что в его голове происходит масштабная баталия между жестокими противниками. Либо согласиться с написанным, либо посчитать это самой настоящей клеветой, злой шуткой или чьей-то ошибкой. Достаточно было лишний раз всмотреться в лицо Лерии, чтобы увидеть в глубоких серых глазах неимоверную боль. Все тайные надежды и мечты были разрушены клочком бумаги.