Узы крови (СИ)

Последняя смерть близкого человека нанесла непоправимый удар уже немолодому сердцу: Мелиса, единственная любовь всей его жизни, умерла, подарив жизнь пятому по счету ребенку, мальчику Бриндену. Не выдержав, Маркус последовал за ней спустя год, оставив собственных детей на попечение сердобольных вассалов. Таким его запомнили члены семьи: пропащим человеком, согнувшимся от тяжкого бремени жизни; опозоренным, побитым, ничтожным. Деймон не мог простить то, что глава семьи склонился перед Майклом из дома Ланнистеров, признавая таким образом собственный крах. Со временем эта детская обида переросла в лютую ненависть к самому себе и всем представителям нового королевского рода. Лицезреть угасание родительской жизни – отвратительнейшее зрелище, которое пришлось пережить каждому из них. При всем этом Стефан и Лерия смогли забыть о старых обидах, продолжая воспитывать младших брата и сестру в соответствии с принципами давно умерших родителей.

Нарастающая собачья грызня была прервана неожиданно вошедшем слугой.

Старый кафтан прилипал к телу от нескончаемых ручьев пота, изобилующих на морщинистом лице. Понадобилось около двух минут, чтобы членораздельная речь, наконец, оповестила двоих братьев о случившейся беде. Сообщение было получено так быстро, как только возможно – оно гласило, что деревушка неподалеку от замка была атакована разбойниками. Их предводителем является знаменитый вор и насильник, на чьем счету немало сожженных дотла городков. Одна из самых больших проблем Севера вновь напомнила о себе очередным набегом на беззащитных крестьян. Лучшие бойцы Логова готовы немедленно последовать за своим лордом, дабы защитить окрестные владения. Не медля ни секунды, будущий лорд в один мощный рывок преодолел расстояние до входной двери, а затем спустился во внутренний двор, где в ожидании предводителя томилась дюжина хорошо экипированных солдат.

Знамена с серым волком, мчащимся по белоснежному полю, реяли на ветру. Бурая кобыла была приготовлена специально для возглавляющего небольшой эскорт лорда, чье неоспоримое лидерство должно было воодушевить столь малый для обороны городка отряд. Впрочем, сила и ловкость северных рыцарей во много раз превосходила достоинства южных воинов. Вскочив на лошадь, Стефан был готов выдвинуться сейчас же, но об этом пришлось забыть, поскольку Деймон больше пятнадцати минут запрягал своего верного скакуна. Черный, под цвет волос хозяина, жеребец норовил лягнуть кого-либо копытом. Скверный характер прекрасно сочетался с жестоким нравом младшего Старка.

– Не думал, что тебя заинтересует эта прогулка, – скептически произнес наследник, внимательно следя за действиями члена семьи. Закончив все приготовления, второй сын Маркуса потянулся всем телом, словно только что был разбужен навязчивым прикосновением солнечных лучей. Подобные действия обычно вызывали недовольный ропот со стороны солдат, без чего не обошлось и на сей раз. Они искренне не могли понять, как в такой ситуации можно вести себя подобным образом.

– Если ты называешь захват близлежащих деревушек прогулкой, то, мне кажется, из тебя выйдет не очень хороший Хранитель Севера. Но не стоит об этом переживать, я с удовольствием займу твое место, если ты не против, разумеется, – подмигнув, Волк наконец-то соизволил поставить ногу в стремя и пуститься бешеным галопом, обгоняя всех бойцов. Неудовольствие на лицах северных рыцарей, злобные возгласы крестьян, едва не попавших под мощные копыта – все это было обыденным для вечно насмехающегося Деймона.

Уверенное продвижение незначительного эскорта по узким проходам продолжалось до тех пор, пока они не выехали за пределы замка, что позволило растянуться во всю ширину. Шеренга из мутноватых точек была видна издалека, на самой отдаленной сторожевой башне замка. Бездвижные, почти не моргающие серые глаза не упускали из виду постепенно исчезающие вдали силуэты. Странное предчувствие надвигающейся беды не отпускало с того самого момента, как было получено роковое письмо. Казалось, не было ни единого повода к столь мрачным раздумьям.

Однако Лерия продолжала всматриваться в массивные сугробы, верхушки разросшихся елей и горные окрестности. Ее доверие жестоко предал человек, на которого невозможно было не возлагать надежд. Образец аристократизма, представитель древнейшего рода, в чьих жилах течет кровь Западных королей, претендент на титул десницы короля при собственном брате трусливо сбежал от данной им клятвы. Глупо было доверять этому человеку. Глупо было вообще испытывать к нему что-либо. В голове вихрем проносилось множество несбыточных грез и видений. Томительное ожидание неизвестности могло длиться вечно, если бы не веселый смех, раздавшийся совсем рядом.