Узы крови (СИ)

Синие круги под глазами свидетельствовали о не одной ночи, проведенной лишь с внутренней борьбой. Сомнения, волнения, предубеждения — все смешалось воедино, в одну большую проблему, которую было под силу решить немногим. Рубен устал бороться, устал переживать те дни снова, устал от продолжительных ночных кошмаров. Красное солнце, пронзенное копьем, приобрело бордовый оттенок — оно плакало. Былое величие было уничтожено, полностью стерто с лица земли, оставив после себя вихри пыли. Деревянные половицы скрипели при каждом шаге, чем отвлекали Рубена от размышлений.

Это раздражало, доводило до исступления, однако он пересилил себя и практически опустил руку на шершавую поверхность деревянной двери. Внезапно по телу прошел электрический импульс, заставивший Мартелла резко отдернуть руку и развернуться в сторону того места, откуда доносились голоса. Несколько шагов, не больше двадцати, и лорд Дорна оказался перед слегка приоткрытой дверью, ведущей в просторное помещение для многочисленных постояльцев.

— Oh no, not me. I never lost control, — едва уловимый акцент сопровождал каждое слово, придавая ему более эмоциональную окраску. Приятный ласкающий голос, словно кошачье урчанье, эхом отдавался в голове. — Твой черед, Хойт!*

Дорниец не слышал следующих куплетов знаменитой песни, не видел остальных трех незнакомцев, которые сидели в центре освещенной комнаты, — все его внимание было приковано лишь к одному человеку. Сколько бы лет ни прошло, а обида не останется позади: он все равно будет помнить эти зеленоватые, словно у самого настоящего хищника, глаза. Несколько непослушных прядей светловатого оттенка упали на прямой лоб. В какой-то момент он выпустил из рук стоявшую перед ним девушку и запустил тонкие пальцы в собственные волосы, исправляя столь досадный изъян.

Легкая щетина покрывала практически всю нижнюю часть овального лица, заточая пухлые губы в своеобразную ловушку. Невыносимо проницательный взгляд из-под темных бровей упал на одного из сидящих. Улыбка, больше напоминающая коварную усмешку, преобразила весь общий вид юноши, завершающийся удивительными ямочками на щеках. Выпрямившись во весь небольшой рост, он направился к рыжеволосой девушке, вновь увлекая ее за собой в своеобразный танец. Флейта издавала поистине удивительные звуки, соответствующие столь мрачным куплетам песни. Удерживая инструмент в горизонтальном положении, один из находящихся в комнате внимательно следил и подстраивался под меняющееся настроение своих друзей, что придавало всей этой компании еще больше эксцентричности.

— You are face to face with the man who sold the world! — другой голос, более мягкий, раздался с противоположного конца комнаты, где, удобно расположившись на трех стульях, лежал представитель иного враждебного дома. Тем не менее, Рубен не обратил на него никакого внимания, лишь на слова песни, хорошо иллюстрирующие всю создавшуюся ситуацию.

— Подожди, друг мой, — внезапно прервавшийся поток звуков из флейты заставил всех обернуться в сторону играющего. Он сидел к Мартеллу спиной, но дорниец все равно узнал его. Этот голос, равно как и все остальное, было слишком сложно забыть. Интонация, с которой были произнесены первые слова, безоговорочно позволила понять, что речь шла о притаившемся за дверью слушателе. Словно в подтверждение этой догадки, тот же голос произнес:

— У нас тут незваные гости.

Рубен упустил из виду тот момент, когда лидер всей компании исчез со своего первоначального места и внезапно оказался рядом, резко распахнув дверь во всю ширину. Вновь эта насмешливая улыбка, проникающая в самые темные недра души. Лорд Дорна отпрянул на несколько шагов назад, с некой опаской поглядывая в сторону устремленных на него четырех пар глаз. Казалось, немая борьба взглядов могла продолжаться вечно, но Ланнистер резко прервал эту игру, когда оперся крепкими плечами о деревянный проем, подогнув одну ногу. Столь вызывающая поза была неотъемлемой частью поведения юного наследника престола.

Ему позволяли слишком многое, что в итоге привело к полному недооцениванию собственных противников. Тем не менее, он не считал это недостатком, а наоборот — старался лишний раз подчеркнуть тот факт, что он относится к одной из самых могущественных семей Беленора. От его проницательных глаз не укрылся характерный для жителей южных регионов наряд и полное отсутствие даже самых легких доспехов. Сомнений быть не могло — перед ним находился дорниец, но не простой вассал. Многочисленные рассказы матери перед сном, благодаря которым он изучил большое количество гербов страны, навели на мысли о Мартеллах, побежденных, побитых и убитых в войне Алых и Черных.