Узы крови (СИ)

— Сегодня явно мой день, — оголив белоснежные зубы, кронпринц провел по ним влажным языком, будто смакуя собственные слова. Легким движением руки он ухватился за плечо Рубена и практически затащил его внутрь. Отвращение, испытанное дорнийцем при этом прикосновении, отразилось на искаженном лице. Тем не менее, Лев обратил внимание на рьяные попытки жертвы высвободиться лишь тогда, когда сын Мартина со всей силы рванул назад, останавливаясь в центре зала. Другой юноша, ранее игравший на флейте, отложил свой инструмент в сторону и окинул всю создавшуюся обстановку серьезным взглядом, при этом переглянувшись с сидящим рядом товарищем. Они оба ожидали бурной реакции, которая, к всеобщему удивлению, не последовала. Вместо этого Ланнистер повернулся в сторону разлегшегося на стульях мальчишки и одарил его легким подзатыльником. — Хойт, ты меня огорчаешь. Неужели мама не объяснила тебе простых правил поведения? Когда в комнату заходит сам верховный лорд Дорна, нужно ему поклониться.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Никлаус, — менее спокойным голосом произнес сидящий от кронпринца по правую руку. — Если ты еще не забыл, то у твоей сестры именины, а мы отнимаем у человека время.

Попытка как-либо свести ситуацию к ничего не значащей стычке оказалась проваленной в тот момент, когда вся компания заметила за спиной Мартелла небольшое копье с медным наконечником. Оно неприятно царапало пол, оставляя на нем характерные следы. Тогда дипломатически настроенный вассал корон понял, что это конец для их отдыха. Тихий, едва слышный смех прорезал тишину. Казалось, он был приглушен умышленно, но в нем отчетливо слышались угрожающие нотки. Соединив две руки в своеобразной молитве перед собственным лицом, Никлаус медленно подошел к непрошеному гостю, глядя прямо в глаза. Вновь эта битва взглядов. Злость медленно переполняла дорнийца — каждая клеточка его тела была пропитана неимоверной злобой и ненавистью. Перед ним стоял человек, чей отец убил Мартина Мартелла, отца самого Рубена. Пусть он поклялся себе, что месть не станет смыслом его существования, но теперь это было пустым обещанием, данным во имя утешения.

— Я предупреждаю тебя, Никлаус, — дрожащие губы предательски выдавали ненавистное волнение, в результате чего сказанное прозвучало менее грозно, чем планировалось изначально.

— Давай обойдемся без подобного? Никлаус — это имя, которое дал мне мой отец. Прошу, зови меня Клаусом. И я не могу поверить, что ты до сих пор злишься на ту ситуацию между нашими отцами. Согласен, получилось неловко, но прошло около двадцати лет. Обиды уже не в моде.

— А знаешь, что до сих пор в моде? — трое последователей Ланнистера заметно напряглись, когда раздалось очередное скрежетание металла и медный наконечник внезапно уперся в гладкую кожу на шеи кронпринца. — Месть.

— Ты меня не убьешь, — сверкнув зеленью глаз, Лев снова продемонстрировал оппоненту свои обворожительные ямочки, появляющиеся достаточно часто. Он незаметно отвел левую руку в сторону, призывая своих друзей к спокойствию и невмешательству, после чего переместил лицо на позицию вниз, чтобы ощутить холодное лезвие острого конца на заросшем подбородке. — Видишь ли, даже если ты совершишь подобную глупость, то навлечешь на весь Дорн неимоверную кару в виде моего отца, короля. Не думаю, что он будет рад потере наследника, хотя у него еще четыре сына, которые восполнят эту потерю, однако юг все равно будет предан огню. В конце концов, оставим отца в покое, у него и так слишком много дел. Всегда можно рассчитывать на поддержку друзей, — при этих словах он подмигнул одному из вскочивших вассалов. — Уверяю, когда прольется королевская кровь, я еще успею насладиться зрелищем того, как тебя разрезают на части мои люди. Кстати, я так вас и не познакомил, — Лев резко отпрянул в сторону одного из членов своей компании и положил руку на его худое плечо. — Возможно, вы не были знакомы лично, но ты наверняка слышал о великом Орсоне Темплтоне, да? Так вот, это его сын, будущий Звезда Востока с лаконичным именем Рекс, — следующий его шаг был сделан в сторону стоящего рядом юноши с темно-русыми волосами. — Стефан Старк, будущий лорд Волчьего Логова и Хранитель Севера, а также олицетворение моей совести, — в свою очередь, последний из всей четверки удостоился ласковой улыбки. — И, наконец, наш непоседа Хойт, сын восхитительной Ирины Манвуди и великого воина, Лэнса Тирелла, ныне покойного, к сожалению. С кем из них ты хочешь сражаться?