Узы крови (СИ)

Когда-то давно, лет семь назад, он сидел на высоком холме, неподалеку от замка, откуда открывался прекрасный вид на зеленоватые луга. Огромный меч, чье острие когда-то было обагрено кровью Драконов, покоился на его коленях и приятно поскрипывал, когда легкая ткань скользила по лезвию. Лев внимательно наблюдал за игрой старших сыновей, в то время как Ребекка подошла к нему и села рядом, изредка поглядывая на блестящее навершие в виде львиной головы. Тогда Ланнистер сказал, что его рукоять светится золотом, как цвет ее волос. И это всегда будет напоминать ему о дочери, даже в самые тяжкие времена. Мимолетная улыбка на лице дочки вызвала гораздо больше эмоций, чем все то, что происходило на протяжении многих лет.

В голове крутилось множество сцен из жизни. Неожиданно Майкл вспомнил момент, когда ему сообщили, что его четвертый ребенок, вопреки всем ожиданиям, оказался девочкой с зеленоватыми глазами, как у братьев. Тогда Эстер имела полное право дать ей имя, однако стоило роковой фразе “Ее будут звать Роза“ сорваться с женских уст, как Лев впервые почувствовал ненависть ко всем окружающим, включая жену, новорожденную и всех остальных отпрысков.

Сквозь многочисленные ссоры, препирательства, проведенное в разных комнатах время они все же пришли к компромиссу и назвали единственную дочь в честь дальнего предка дома Талли. После этого семейная жизнь наладилась, а маленькая девочка постепенно превратилась в прекрасную девушку, на чью руку претендовали самые знатные лорды со всего Беленора.

Ланнистер резко мотнул головой, отчего несколько прядей темно-каштановых волос упали на правильное, четко очерченное лицо с ярко-розовыми губами. Несколько морщин залегли на прямом лбу. Дыхание участилось, а сердце забилось быстрее в тот момент, когда он, не задумываясь, дернул за медное кольцо в двери, освобождая себе проход. Маленькая комнатка, где Эстер любила проводить свободное время, была предназначена для разного хлама.

Множество старых картин, гобеленов, иных изделий ручной работы хранилось в темных уголках и плотно запертых сундуках, чтобы оказать услугу настоящим хозяевам и перейти в качестве подарка к другим. Обычно они использовались для мелких лордов и вассалов, чьи подвиги были неоценимы, но не настолько, чтобы рассчитывать на дорогой меч или породистого жеребца.

Также сюда приносились все картины, которые когда-либо были подарены новому королю и его супруге. Было множество поводов и предпосылок для подобных даров: впечатляющая победа Львов в трехлетней войне и желание выслужиться перед новым королем, рождение первенца, наследника престола, последующие именины каждого из четы Ланнистеров, рождение последующих детей.

Все это хранилось здесь, в пыли, паутине и грязи. Но для королевы это был укромный уголок, связанный с приятными воспоминаниями, которых за последнее время было слишком мало. Мрачные мысли постепенно начинали вытеснять все хорошее и светлое. Во многих случаях бороться в данной ситуации было бы лишней тратой времени, но дочь Лукаса привыкла к сражениям. Можно было свыкнуться с горем, но такой путь не для нее.

Она нашла в себе силы бороться даже тогда, когда, казалось, поражение было неминуемым – она пережила роковую поездку по опасным зонам Речных Земель и осаду Львиного Утеса, родила на корабле, едва ли не во время шторма, смогла перенести тоску по мужу, которого могли убить в любой момент. Именно такой Майкл застал ее – погруженной в собственные мысли.

Эстер сидела на старом сундуке с золотыми ободками, держа в руках небольшого размера картину. Маленькое прямоугольное окошко в отдаленном конце комнаты отбрасывало свет на вихри невидимых пылинок, проявляющихся лишь при попадании солнечных лучей. Ей потребовалась секунда, чтобы узнать в непрошеном госте Майкла, мужа и короля.

– Посмотри, что я нашла, – приветливо улыбнувшись, она подозвала супруга поближе, чтобы позволить разглядеть старый портрет. – Помнишь, как лорд Кворгил прислал нам своего лучшего художника в знак примирения? Я даже не представляла, что он здесь находится.

Майкл с нескрываемым интересом подошел ближе и, перегнувшись через плечо Эстер, попытался рассмотреть искусную работу некогда знаменитого художника. Двадцать лет прошло с тех пор, как гениальный маэстро представил всему миру лица новых правителей. Сын Лорана, словно истинный Лев, стоял около небольшого стула с оголенным мечом в одной руке, в то время как вторая покоилась на хрупком плече молодой королевы, чьи золотистые волосы волнами ложились на плечи. Им пришлось позировать по нескольку часов в день в общем зале, чтобы получить желаемое. Через несколько месяцев после того, как картина была готова, ее обсуждали все жители столицы и других регионов.

Но все хорошее рано или поздно забывается, уступая место страшному настоящему.