Узы крови (СИ)

Он вежливо здоровался со знатью, пожимая руки или же кивая головой. Похвальные речи, ярые комплименты и восторженные взоры – так встречали освободителя. Гнет проклятых еретиков отныне закончится, ибо появился тот, кто остановит беспредел и бесчинства. Его сопровождал хромающий Коннингтон, находившийся в окружении своих бастардов, а также таинственный рыцарь, полностью закованный в доспехи и не произносивший ни слова. Причудливая свита, не подпускающая посторонних. Три шага – приемлемое расстояние для банального вопроса. Не стоит забывать главную цель их прибытия в некогда принадлежащий Баратеонам замок – месть. Уничтожить лживых изменников, предавших мечу своего сюзерена и его семью. Пора отвечать за содеянное перед Люцифером.

Вильгельм ощущал всепоглощающий гнев, отравляющий разум. Операция была под угрозой срыва из-за обилия тяжелых воспоминаний. Скрываясь под личиной стража, молчаливого и исполнительного, он был вынужден смотреть на улыбающиеся лица через маленькие прорези в шлеме. Лица, причастные к убийству его матери и двоих братьев. Они обменивались шутками и громко смеялись, не подозревая о том, что их ждет. Надвигающаяся буря грозила разрушить огромные корабли, сорвать паруса и унести обломки в открытое море. Поглощенный сладкими грезами, телохранитель короля вздрогнул, стоило публике расступиться, уступая дорогу аплодировавшему хозяину. Высокий, плечистый господин с грубоватыми чертами, выдающими весьма жестокую натуру, расплылся в странной усмешке. Бесцветные глаза говорили так же красноречиво, как и необъяснимый оскал. Взъерошенные каштановые пряди долгое время просмаливали, чтобы придать блеск.

– Ваше величество! Добро пожаловать в Оленьи Рога! – громогласным тоном заявил статный лорд Трант, раскидывая руки и демонстрируя бывшие владения сюзерена. – Место, которое ваш отец захватил ценой многих жизней. Он убил своих врагов, что приблизило его к трону. Надеюсь, вы запомните этот маленький урок, ибо история, как мы с вами знаем, обожает повторы.

Бурные овации пораженных слушателей не впечатлили бесстрастного Никлауса. Сохраняя невозмутимое спокойствие, он лишь пожал ладонь гостеприимного шакала.

– Позвольте представить вам моего старшего сына – Терри, – с этими словами отступник указал на юношу с длинными волосами соломенного оттенка и странным выражением лица. Видимо, их семейная черта – загадочная полуулыбка. – Несомненно, вы подружитесь. Он всегда мечтал стать рыцарем. А рядом с ним – его прелестная спутница и, возможно, будущая супруга.

Генерал перевел равнодушный взгляд на поклонившуюся девушку. По телу словно прошел электрический разряд. С нескрываемым волнением он подошел немного ближе, дабы отыскать огонек в глазах необыкновенного оттенка. Какая-то помесь тёмно-золотого и зеленого.

– Также прошу прощения за свою жену. Ей нездоровится, и она не смогла присоединиться к нам.

– Анна, я рад тебя видеть, – ощутив прикосновение некогда родного человека, Клаус задрожал от нахлынувших воспоминаний. Первая юношеская любовь так наивна и хрупка. Тогда, не обременённый цинизмом и чередой невыносимых трагедий, он дал то самое обещание вечности, которое не сдержал. Поцеловав тонкую ручку, венценосец почувствовал, как внутри всё наполняется каким-то новым, странным и неизведанным чувством. – Ты ни капли не изменилась. За столько лет.

– Вы знакомы? – поинтересовался Гектор, исподлобья наблюдавший за неожиданной идиллией. Резкий тон, коим он высказал свое подозрение, резанул стоявшего рядом Вильгельма по уху. Не желая выдавать свое присутствие, он все же рисковал раскрыть себя. Непроизвольно сжимая руки в кулаки, издавая глухое рычание из-под брони и широко вдыхая воздух через ноздри, он привлекал к себе внимание. В голове неумолимо всплывала одна картина: стоявшая на коленях женщина молила своего убийцу о пощаде. Она пыталась защитить единственного выжившего ребенка любыми способами. Маленький мальчик думал, что, прячась под кроватью, играет в игру, однако осознание пришло. Пусть и слишком поздно. Гектор, прошу тебя. Молю. Не делай этого. Мы все забудем. Обещаю, мы все забудем! Душераздирающий вопль – все, что он помнит из того покрытого мраком дня. – У вашего стражника проблемы?

Смысл сказанного дошел до Ланнистера не сразу – потребовалось меньше секунды, в течение которой он постепенно обрастал привычным безразличием ко всем живым и мертвым. Испугавшись лишь на мгновение, он быстро сориентировался и призвал на помощь догадливого Коннингтона. Тот, прочистив горло, приблизился к старому другу и покровительственным жестом увел его подальше от опасной точки кипения. Вместе они прошествовали через весь зал, беседуя о воистину потрясающем пире. Не следовало восхвалять тщеславного ублюдка, но другого способа отвлечь его, увы, не было. Столы ломились от вкуснейшей пищи, а разгорячённые дискуссиями вассалы призывали виночерпия чаще, чем требовалось. Шуты развлекали собравшихся, вино текло отравляющей рекой, а душещипательные песни обрывались на середине.