Узы крови (СИ)

Леди Ирина, ставшая невольной свидетельницей перебранки, попыталась успокоить сына, но все старания не увенчались особым успехом. Его красноречивый взгляд уже говорил о многом. Нескрываемое презрение ко всем: к Ланнистеру – за бессердечное убийство Рика, к дяде – за многочисленные ошибки прошлого, настоящего и, судя по всему, будущего, к матери – за излишние слухи о связи со Старком, к самому себе – за неспособность понять и простить все вышеперечисленное. Фыркнув, Тирелл быстро развернулся и направился к своему жеребцу, дабы ускакать прочь. Но от себя ему не спрятаться. Не желая обсуждать случившееся с посторонними, вдова поторопилась найти Мозера и поговорить с ним.

– И что ты хочешь от меня? – полюбопытствовал на удивление безучастный Маршал. – В этом плане он похож на своего отца. Вечные терзания понятно откуда взявшейся совести. Всегда забавляло. Пройдет с возрастом или с появлением того, кому можно будет выговориться. Признаться, у меня самого однажды случился такой период, – с натянутой улыбкой признался южанин. Вместе они ушли подальше от смрада. Кровь впиталась в землю, привлекая падальщиков. – Не принимай близко к сердцу. Лучше возликуй, ибо наша миссия выполнена. Сюда прибудет Клаус с мощной армией. Здесь мы и собираемся, чтобы разгромить Гэбриэля на Юге.

Удобно расположившись на небольшом пригорке, странная парочка по очереди отпивали вино из бурдюка.

– Эй, Себастьян, иди к нам, мы как раз обсуждаем твоего незадачливого родственничка. Присоединишься?

– К разговору о прекрасном? – бывший лидер партизан грустно усмехнулся, поминая некогда жизнерадостного мальчика, придумывавшего массу увлекательных игр. Да, Волчье Логово сотрясалось от счастливых детских криков. – Он создал свое войско и назвал Волчьим Легионом. Очень похоже на Гэбриэля: основать новый орден, совсем непохожий на остальные. И взять себе отдельный герб с черным волком, у которого красные глаза. Он любил приглушенные цвета, ненавидел помпезность, и обожал, до маниакальной зависимости обожал подчинять всех своей воле. Резвый мальчишка с бесцветными, почти стальными глазами теперь вырос – и продолжает играть в свои самые любимые игры.

Сын Тибальта

– Гэбриэль, пойдем скорее! – запыхавшийся Тарли, постоянно откидывающий назад растрёпанные темные волосы, облокотился на приоткрытую дверь, дабы перевести дыхание. – Твой брат зовет покататься верхом. Говорит, привезли лучших жеребцов во всем Севере, если не в королевстве.

Юноша стоял спиной, не реагируя на зов. Ему хотелось узнать подлинную тайну манускриптов, украденных из библиотеки.

– Что у тебя там?

– Ничего, предназначенного для смертных, – в тоне младшего Старка, как обычно, не звучали шутливые нотки. Захлопнув массивную книгу, он резко обернулся и опустил взгляд на грязные плиты лаборатории. – Я прочел одну удивительную фразу: если убьешь одного человека – ты преступник. Убьешь тысячи – герой. А если убить всех – ты станешь Богом.

– Интересная мысль, – взволнованно прошептал Себастьян, нервно глядя на бледное лицо одержимого друга. – Давай обсудим это на прогулке. Может, нам посоветуют…

– Нет, ты не понял, – будущий каратель дико засмеялся, вынуждая колбы задрожать. – До прочтения этих священных писаний во мне не было ясных эмоций. Лишь какая-то алчность и, кажется, безграничное отвращение. Я обладал всеми свойствами человеческого существа – плотью, кровью, кожей, волосами, – но разрушение моей личности зашло так далеко, что способность к обычному состраданию исчезла – я намеренно медленно уничтожил ее. Я был просто подделкой, грубой копией человеческого существа, функционировал лишь слабый кусочек моего мозга. – Волк ткнул пальцем себе в череп, будто надеясь просверлить дыру. – Происходило нечто ужасное, но я не понять, что именно и почему происходит.

Он замолчал на секунду, взвешивая свои зрелые размышления на весах безумия.

– Я истерически смеюсь, делаю глубокий вдох и дотрагиваюсь до груди, ожидая, что мое сердце бьется сейчас быстро, нетерпеливо, но оттуда не доносится ни звука. Такое ощущение, что я уже мертв.

Сын Люцифера

– Мне сразу же следовало растолковать этот бред как проявление нездоровых идей, помыслов и фантазий. – Рыцарь закрыл лицо руками, вспоминая свой шок. Он бежал по длинным коридорам, силясь забыть увиденное, запечатать глубоко в недрах сознания и не возвращаться в запертую комнату. Никогда. – Если бы я сделал это, то ничего бы не произошло. Все остались бы живы.

По прошествии нескольких дней Альянс двинулся в направлении отвоеванного дома Тиреллов. Хойт, переживавший внутренний кризис, рискнул вернуться обратно. Никто не осмеливался к нему подходить и осведомляться о самочувствии, несмотря на явную обречённость во всей позе.