Узы крови (СИ)

Тед выглядел совершенно потерянным, она знала это, даже не видя толком его лица. Однако размышлять времени не было – дверь разнесло в щепки. Она метнулась в следующую комнату, а оттуда по кругу – в гостиную, сбив по пути заклятьем посуду, видневшуюся в приоткрытую дверь кухни. Беллатриса понеслась на звук, давая ей еще одну фору, чтобы сосредоточиться как следует и принять облик Кэрроу. Взмах палочкой – и оставалось только надеяться, что детали наряда Алекто она запомнила лучше, чем ее тетушка.

– Нашла кого-нибудь? – спросила она первой, когда Белла вошла в комнату.

Однако в тот же момент в другом проеме появилась сама Кэрроу и с порога метнула в нее проклятьем. Тонкс выставила щит и заняла позицию так, чтобы видеть обеих противниц.

– Очень умно! – прошипела Алекто и запустила в нее сгустком молний.

Тонкс схоронилась за диваном. Страх пробирался под кожу: оба выхода из комнаты оказались перекрыты. Она крепко стиснула зубы. Ладно, если погибать, так постараться хоть одну из них забрать с собой! Она выглянула из-за дивана, метнув проклятье туда, где должна была находиться Беллатриса, однако Лестрейндж времени не теряла. Она была уже в двух шагах, и ее проклятье задело Тонкс, распоров рукав куртки и плечо. Она зашипела от боли, одновременно выставляя щит. Несколько проклятий врезались в него, заставляя щит прогнуться – еще чуть-чуть, и он бы лопнул. Где-то внизу что-то загрохотало, и, одновременно, Кэрроу рухнула на пол от папиного проклятья. Теперь Беллатрисе пришлось отскочить на безопасное расстояние, чтобы держать в поле зрения обоих противников. Однако особого превосходства Тонкс не ощутила: напротив, теперь она сполна оценила, насколько блестящим дуэлянтом была Беллатриса Лестрейндж. Им с отцом и вдвоем не удавалось с ней справиться: она крутилась вихрем, разбрасывая проклятья с поразительной скоростью, мебель в комнате в считанные секунды превратилась в щепки, и Тонкс по-прежнему приходилось скорее стоять в обороне, чем нападать. А Беллатриса скалилась, словно все это было азартной игрой, упивалась своим могуществом и не выказывала и намека на усталость. Вокруг нее почти зримо сгустилась плотная завеса магии, заклятья, перед тем, как разбиться о ее щит, казалось, замедлялись в этой густой энергии. А потом появился Рудольфус, и Тонкс уже не могла ничего разобрать, только ослепительные вспышки проклятий, с шипением летящие в нее. Она только и успевала, что укреплять щит, и слишком тесное помещение, заваленное обломками мебели, быстро затянуло дымом.

– Бомбарда! – в отчаянии выкрикнула Тонкс, чтобы хоть как-то прервать шквал летящих в нее лучей.

Ее заклятье пронеслось мимо с хохотом уклонившейся Беллатрисы и попало прямо в пылающий камин. Взрыв – и все вокруг поглотила тьма.

***

Когда Ремус бросился по коридору, его почти сразу настиг Сивый, больно вцепившись своими длинными желтыми когтями в его руку. Ремус рванулся, ударившись спиной о стену и стараясь вырваться из хватки Фенрира. Тот зарычал, обдав Люпина зловонным дыханием, и одной рукой схватил его за грудки, намереваясь потянуть куда-то. Ремус принялся яростно отбиваться – руку с палочкой все еще фиксировала лапа Сивого. Сцепившись, они попеременно стукали друг друга о стены. В какой-то момент Ремус попытался подставить Фенриру подножку, но тот, споткнувшись, потянул его за собой, и они кубарем скатились в подвал.

Ремус приложился головой о последнюю ступеньку и на короткое время провалился во тьму.

Проснулся он от пульсирующей боли в левой ладони – он неудачно упал на свою руку и сломал мизинец. Приподнявшись на локтях, Ремус стиснул зубы и вправил палец. Боль прошила руку и пробежалась по позвонкам. Он резко выдохнул.

– Мог бы не стараться, Люпин, все равно сейчас сдохнешь, – Сивый стоял чуть поодаль, направляя на него его собственную палочку: своей у Фенрира отродясь не было.

Ремус перевернулся на спину. Никакого страха он не чувствовал, полное безразличие. Он никогда не ценил свою жизнь, чтобы бояться смерти. И все-таки нужно придумать, как остаться в живых, чтобы еще помочь Тонкс. И, кстати, было бы неплохо поквитаться с Сивым за испорченную жизнь.

– Не блуждай глазками, Люпин, – осклабился тот. – На этот раз тебе ловить нечего. Ты мне так осточертел, наконец-то я от тебя избавлюсь, домашняя шавка.

Ремус хрипло засмеялся. Выражение лица Сивого стало еще тупее от появившегося на нем замешательства.

– Это я шавка? – произнес Ремус. – А не ты ли лижешь ботинки Лорда и ползаешь перед ним на пузе?

– Закрой свою пасть! – заорал Сивый, брызжа слюной, и в этот миг наверху громыхнуло.