Узы крови (СИ)

Кэти смотрела на него во все глаза, и по спине бежал холодок. «Он, должно быть, бредит», – попыталась убедить себя она, но поведение Блейза было так странно… так страшно.

– А! – Блейз поднял палец. – Он говорил, что я не его сын… в Морроу весь… А я его убил… – он уронил руку и, глядя в потолок, едва слышно выдохнул: – И счастлив.

Он прикрыл глаза и то ли лежал, то ли задремал. Кэти какое-то время в полной растерянности смотрела на него.

– Ладно, – Мальсибер опомнился первым. – Идем, – он деликатно подтолкнул ее к выходу.

Она послушно вышла. В ушах у нее звенело. Рей начал что-то говорить, но она не слышала его.

– Это правда? – выдохнула она. – То, что он сказал?

Мальсибер секунду смотрел на нее так, будто она редкостная идиотка. Потом небрежно передернул плечами.

– Думаешь, это нормально? – поразилась Кэти. – Он… – слова застряли в горле.

Лицо Мальсибера помрачнело еще больше.

– Его отец, не задумываясь, сделал бы с ним то же самое, – сказал он и добавил, перекривляя ее: – Думаешь, это нормально?

Кэти задохнулась от возмущения.

– Слушай, не всем людям везет с родителями, – с ноткой презрения сказал Рей. – Для некоторых они вообще становятся проклятием.

Кэти онемела и только смотрела на Мальсибера – на этого красивого и совершенно бесчувственного мальчишку. Ей почему-то казалось, что он просто ни о чем никогда не задумывается. Или ей хотелось так думать.

Рей облизал губы.

– Мы иногда должны делать ужасные вещи, – глухо произнес он, и его лицо вдруг стало выглядеть лет на десять старше. – Иногда, чтобы спасти кого-то близкого, – кажется, он говорил скорее сам с собой. – Может, выбирая меньшее из двух зол. Впрочем, не знаю, оправдывает ли это нас, – он тяжело вздохнул и взглянул на Кэти с какой-то надеждой. – Как ты думаешь, оправдывает?

По спине у Кэти побежал мороз, и ощущение было такое, будто она находится в каком-то фантасмагорическом кошмаре, где все произнесенные слова звучат как полный бред умалишенных. Она целую минуту неотрывно смотрела на Мальсибера, и, кажется, волосы на затылке начали шевелиться от внезапно охватившего ее необъяснимого ужаса. Она хотела спросить «Что ты имеешь в виду», но у нее просто не хватило смелости. Ей уже не казалось, что Рей ни о чем не задумывается – ее охватила уверенность, что то, о чем он НЕ думает, слишком страшно, чтобы быть упомянутым. И она не хотела об этом ничего знать. На нее накатил гнев на этого слизеринца, на всех их. Нет, она не хотела знать ничего о том кошмарном мире, в котором они живут, о той грязи, что их окружает.

– Я не пастор, чтобы отпускать грехи, – сипло произнесла она и поспешила в свою комнату, чувствуя, как ее со всех сторон обступает мрак, в который лучше не всматриваться. Лучше закрыть глаза.

***

– Мам, кто из нас аврор – я или ты? – возмущенно вопросила Дора: в присутствии Люпина она становилась еще несноснее, стараясь выглядеть недосягаемо взрослой. Это выводило Андромеду из себя – ее дочь и так не желала прислушиваться к ее словам, а из-за Люпина… и, как ни крути, он был оборотнем. Ни одна мать не смогла бы смириться с таким выбором дочери. Поэтому Андромеда старалась просто игнорировать его существование. Ведь женщина, которая убежала из дому, чтобы выйти замуж за кого хотела, просто не могла сказать дочери слово упрека о ее выборе.

– Дора, будь серьезнее, – процедила Андромеда. – Ты слишком беспечна.

Дочка принялась с самым равнодушным видом натягивать куртку. В такие моменты Андромеду посещало стойкое желание связать ее по рукам и ногам и запереть в чулане. Хотя бы для того, чтобы напомнить, что она, Андромеда, все еще ее мать. Хотя считаться с ней Дора перестала, кажется, еще в пятилетнем возрасте.

– Я не беспечная, у меня просто хорошее настроение, – изрекла свое излюбленное возражение Дора. – Не всем же ходить угрюмыми.

Андромеда скрестила руки на груди и поджала губы. Вот откуда в ней эта беспардонность? Она ведь воспитывала ее, как приличную девочку. Дора тем временем прошагала к столу, запихнула в рот столько печенья, сколько поместилось, и растянула губы в улыбке. «Снять ремень – и выпороть», – подумала Андромеда.

– Дорогая, в самом деле, Эндрю мой старинный знакомый, – примирительным тоном произнес Тед. – Все десять раз проверено. Не думаю, что нам что-то угрожает.

Андромеда опалила его гневным взглядом.

– Ну да, – фыркнула она. – На улице ведь всего только война!

Разумеется, смиренное выражение лица Теда тут же разбудило в ней муки совести. Вот так всегда: она не может сдержать свой вспыльчивый нрав, а он все терпеливо и с пониманием сносит. А ей понимания никогда не хватает. Следующим выводом в этой логической цепочке должно было быть то, что Дора такая же несносная, как ее мать, поэтому Андромеда переключилась на очередной инструктаж по безопасности. Пф! Да ее дочь непонятно в кого такая, у них ничего общего!

– Ладно, мам, мы пойдем уже, – застонала Дора, проглотив печенье.

– Не забывайте все же про осторожность, – пришла на помощь Андромеде Нарцисса, которая потягивала чай в компании сына и новоиспеченного супруга.