– Слушай, Перифил, а кодексные воры, скажем, Элизия и Фиролла смогут между собой договориться? Или расовые особенности возьмут свое?
– Кодекс превыше разногласий. Хотя, мне сдается, что он не идеален.
– Не парься, можешь и дальше жить по Кодексу. О случае с Берингилом я никому не скажу.
Мы тепло попрощались и двинулись в обратный путь. Настолько быстро, насколько могли. А торопиться действительно надо было, уж слишком оживился Миллет и мне это совсем не нравилось. Небо над городом кишело пернатыми. Сдается мне, сейчас если еще и не идут массовые чистки, то в Миллете явно введен комендантский час. И как бы не случилось чего «на таможне».
Мысли оказались материальны. Или, говоря русским языком, я накаркал. Перед Вратами, точнее тем несуразным архалусом, чиркающим что-то у себя на листке, собралась не хилых размеров очередь. Четырнадцать Игроков, включая нас, жаждали покинуть славный Элизий. Мы уткнулись в хвост, и я весь обратился в слух, всего лишь за пару минут узнав несколько любопытных фактов.
Итак, в городе что-то произошло. Поговаривали об осквернении Аарат Тхеля. Болтали, что совершили злодеяние парочка пернатых. Светлейших, естественно, другие бы в райские сады не проникли. По этой причине всех архалусов-Игроков, что подходили к Вратам разворачивали и отправляли в наспех сооруженный перевалочный пункт, контролируемый стражниками. Остальных долго мариновали, но препятствий не чинили. Себе дороже. Репутационные потери и все такое.
Заодно в очереди я поглядел на доставшееся мне богатство.
Я не думая, ткнул в защиту.
Почесал репу и нажал все же магию.
Неплохо. Посмотрел на Троуга и увидел над ним нечто вроде потухшего щита. Только подумал, как бы его активировать, и тот тут же осветился. Круто, мыслеформы в деле. Радуйся, друг-корл, теперь ты хоть немного, но защищен. А что там с заклинанием?
Вот и весь секрет читерства стражников капитана, да и его самого. Однако 500 единиц за одно применение – слишком жирно. Я разок поюзать только и смогу. А предводитель дважды кастанул. И, судя по всему, мог и еще несколько раз поколдовать. Вот и пренебрег Вуалями и Покровами. Чем больше узнаю фишечки этих миров, тем меньше они мне нравятся.
Наша очередь подходила. Троуг все больше дергался, даже чуть не облачился вновь в помятые доспехи (ага, тут бы нас сразу и взяли). Только благодаря моему красноречию и угрозам, которые совершались с самым добрейшим лицом, удалось избежать чудовищного эпик-фейла. И вот зверолюд впереди прошел, поэтому настал наш черед.
– Троуг, а что это за газ был?
– Удушающий, – нехотя ответил корл. – Направление у меня такое. Так и называется.
– Прям как…
– Вонючка, – хмуро ответил Троуг, – меня так и звали. Потому из Ногла я ушел.
– Ну ты чего, я совсем не это хотел сказать.
– Вот и не говори. Вообще никому.
– Сюда, – показал «Глазок» нам.
Окуляр он, кстати, переместил на лоб, чтобы удобнее было заполнять бумаги. Посмотрел на нас устало, видимо, ему за сверхурочные не доплачивали. И в гробу, простите, ангельском саркофаге он видел все эти переработки.
– Корл и человек-полукровка, – он нашел нас в списках и стал читать, – ходили смотреть самый красивый в Элизии храм? Быстро вы.