В 4:50 с вокзала Паддингтон. Дело смотрительницы

—  Тех, кто живет в деревне. Этих вечно подглядывающих, сплетничающих старых дев.

—  И что они такое говорят? —  спросила резко Клариса.

—  Не знаю. Ничего особенного. Но у них вечно гадости на уме. Когда с ними говоришь, возникает чувство, будто нельзя никому верить, вообще никому.

Клариса постаралась ее успокоить:

—  Забудь о них. Им нечем заняться, кроме сплетен. Большинство мерзостей, о которых болтают, они сами же и выдумывают.

—  Жаль, что мы вообще сюда приехали, —  сказала Луиза, —  но Гарри здесь так нравится. —  Ее голос потеплел.

Клариса подумала: «Как она обожает его». И проговорила отрывистым голосом:

—  Мне надо идти.

—  Скажу шоферу, чтобы он тебя отвез. Приезжай опять поскорее.

Клариса кивнула. Луиза почувствовала облегчение от приезда своей новой подруги. Вернувшись, Гарри застал жену приободрившейся и с тех пор просил ее чаще приглашать Кларису в их дом.

Однажды он сообщил:

—  Дорогая, у меня есть для тебя хорошие новости.

—  Какие же?

—  Я все устроил с Мургатройд. Знаешь, у нее сын в Америке. Ну, я и устроил так, чтобы она к нему поехала. И оплачу ей проезд.

—  Ой, Гарри, как чудесно. Теперь, может быть, я все-таки полюблю Кингсдин.

—  Полюбишь? Да это самое замечательное место на свете!

Луиза слегка вздрогнула. Ей было не так просто избавиться от суеверных страхов.

Если дамы, проживающие в Сент-Мери-Мид, поначалу и надеялись получить наслаждение, наушничая Луизе о прошлом ее мужа, то вскоре сам Гарри Лакстон развеял их радужные надежды.

Мисс Хармон и Клариса Вейн как раз находились в аптеке мистера Эджа, где первая покупала нафталин, а другая пакетик борной кислоты, когда туда вошли Гарри Лакстон с женой.

Поприветствовав обеих дам, Гарри подошел к прилавку и, едва объявив, что ему нужна зубная щетка, не дал себе закончить начатую фразу и сердечно воскликнул:

—  А ну-ка, ну-ка, смотрите, кто тут! Ручаюсь, что это Белла.

Миссис Эдж, поспешившая выйти к прилавку в связи с неожиданным наплывом покупателей, просияла в ответ лучезарной улыбкой, приоткрывшей большие белые зубы. Темноволосая и симпатичная в прошлом девушка теперь превратилась в достаточно миловидную женщину, правда, несколько прибавившую в весе и с немного погрубевшими чертами, но ее большие карие глаза потеплели, когда она произнесла:

—  Ну разумеется, это я, Белла, и очень рада опять вас увидеть. Сколько лет прошло.

Гарри обернулся к жене.

—  Это Белла, моя прежняя любовь, —  объявил он. —  Когда-то я совсем потерял от нее голову. Помнишь, Белла?

—  Заметь, ты сам это сказал, —  ответила миссис Эдж.

Луиза рассмеялась.

—  Мой муж обожает встречать старых друзей, —  проговорила она.

—  О да, —  подхватила миссис Эдж, —  но и мы вас не забыли, мистер Гарри. Подумать только, женились, а теперь строите новый дом на месте развалин старого Кингсдина, ну просто сказка.

—  Вид у тебя прямо цветущий, —  не поскупился на комплимент Гарри; миссис Эдж засмеялась и ответила, что с нею-то все в порядке, а вот как насчет его зубной щетки?

Клариса посмотрела на растерянное лицо мисс Хармон и мысленно воскликнула: «Так их, Гарри! Круши и обезоруживай».

—  Что за чепуху болтают о старой миссис Мургатройд, будто та околачивается у Кингсдина, трясет кулаками и проклинает новый порядок? —  неожиданно обратился к племяннице доктор Хейдок.

—  Это не чепуха. Все очень серьезно. Луиза ужасно расстраивается.

—  Скажи, пусть не тревожится; когда Мургатройды работали смотрителями, они только и делали, что ворчали и жаловались; прожили они в поместье так долго лишь оттого, что пили; больше их никуда просто не взяли бы.

—  Я ей скажу, —  проговорила Клариса с большим сомнением в голосе. —  Только не думаю, что она поверит. Старуха от ярости то и дело кричит на нее.

—  Когда Гарри был мальчишкой, она его обожала. Не понимаю.

—  Ну что же, —  проговорила Клариса. —  Они от нее скоро избавятся. Гарри оплачивает ей поездку в Америку.

Тремя днями позже Луиза расшиблась насмерть, упав с лошади. Двое из развозившего хлеб фургона видели это собственными глазами. При них Луиза выехала из ворот, при них старуха с криком выскочила на дорогу и замахала кулаками, при них конь испугался, прянул в сторону и понес так, что Луиза Лакстон вылетела из седла.

Один из них остался стоять в растерянности у бездыханного тела, тогда как другой бросился к дому за помощью.

Прибежал Гарри Лакстон, и на него было страшно смотреть. Они сняли с фургона дверь и на ней принесли пострадавшую в дом. Та вскоре умерла, не дождавшись доктора и не приходя в сознание».

(На этом рукопись доктора Хейдока заканчивается.)

Когда на следующий день доктор Хейдок подошел к постели больной, он с удовлетворением отметил, что щеки у пациентки порозовели, и вообще мисс Марпл явно ожила.

—  Ну, —  обратился он к ней, —  каков будет ваш приговор?

—  А в чем проблема? —  вопросом на вопрос ответила та.

—  Ах, дорогая, мне ли вам объяснять?