В 40 часов пополуночи

Теперь предстояло от них избавиться, причем сразу. Стрижка, вернее, бритье было недолгим. Девушка справилась минут за десять, включая обработку кожи смягчающим лосьоном. Нина спиной чувствовала, что в салоне все притихли, понимая, что к чему. И что потом будет с этой клиенткой, к чему та готовится. Что ж, выхода не было. Нина перестала жмуриться, открыла глаза. Она, конечно, готовилась чему-то плохому, но реальность ее чуть не убила. Вот итог ее жизни, страшная, гладко выбритая голова, осунувшееся лицо с темными и уже не исчезающими кругами под глазами, застывший страдающий взгляд. И этим вот она хотела покорить мужчину, причем, такого как БМВ?

– Дура высшей категории, вот кто ты, – сказала Нина отражению мысленно. Именно так выглядят разные преступники, особенно убийцы.

– А сама ты кто? – услышала она другой свой голос. Ты убийца и есть, все идет как положено. Нина поняла, что пора уходить, иначе ей станет совсем плохо, прямо тут, в салоне.

Встала, расплатилась, вышла на мороз, натянув плотную вязаную шапочку. Раньше Нина невольно сравнивала себя со своей киногероиней, на которую считала себя похожей.

Мама назвала Нину Ниной , как звали девушку из фильма про кавказскую пленницу. Тогда очень многие девчонки хотели быть похожими на студентку, комсомолку, спортсменку… Такой же сильной, свободной, уверенной в себе хотела быть Нина. Но все как-то не получалось. Тем не менее, старалась сохранять форму, каталась на велосипеде, на лыжах, с удовольствием плавала. Но с каждым годом все реже и реже. Почему? Да потому, что это никому не было нужно. Нина хотела, чтобы ее усилия оценил мужчина, но Юрику – дурику было все равно.

Странно, подумала Нина. Такое прозвище она придумала впервые. Да, Юрик – дурик. Не замечал, что рядом изнемогает от глубокой неутоленной страсти крепкая, с сильным телом и соблазнительной фигурой совсем еще не старая женщина. И она тоже хороша! Сколько можно было ждать? Попросить у подруг познакомить с кем-то, встретиться может, разок-другой? Не для отношений, а так, для тела, для здоровья, для собственной самооценки, которая становилась все ниже с каждым прожитым в женском одиночестве годом. Муж был не в счет, тут все по обязаловке, нужен был посторонний, который бы захотел ее саму по себе, а не по привычке и супружескому долгу.

Воскресенье был тяжелым для всех днем. Юра пропадал по скорбным делам, поддерживал как мог родителей Ольги, с Ниной они почти не общались. Ей казалось, что он вообще позабыл, что жена ложится в больницу, ей предстоит очень сложная и опасная операция, что вся их жизнь может после этого измениться. Похороны были назначены на вторник, хотя Юра говорил про понедельник. Задержка вышла с судмедэкспертизой. Следствие было открыто по самому факту насильственной смерти, оказывается, что самоубийство – это тоже насильственная. Нина словно на автомате, собиралась в клинику, упаковывала свою сумочку на колесиках до предела.

Утром в понедельник она с нетерпением дождалась десяти часов утра. Начала названивать по указанному БМВ телефону. Прошло полчаса, все без результата. Пошла на кухню, поставила чайник, присела, подперев подбородок двумя руками. Голова была тяжелей, мутной. Вкус чая был странноватый с горчинкой. Может быть, это вообще последний чай в моей жизни? Отмахнулась от подступающих тошнотворных размышлений, взяла в руки телефон. Дозвонилась. Глуховатый мужской голос коротко указал на необходимость приехать точно до 12-00, иначе с госпитализацией будут проблемы.

Все, пора. Нина еще раз окинула привычным хозяйкиным взглядом прибранную ею после хаотичных утренних мальчишеских сборов квартиру.

Вроде все нормально. Холодильник полон. На неделю приготовлено первое и второе. А дальше… ей не хотелось задумывать так далеко, время уплотнилось до двух-трех решающих дней.

Нина села в такси, закрыла глаза. Ехали долго, она стала волноваться, что не успеет до 12-00, как ей было сказано. Но все обошлось. В приемном отделении все было знакомо, та же неспешность с плановыми поступлениями, те же короткие разговоры медсестер и врачей, тот же запах и цветы на подоконниках.

К двум часам Нина была в плате. БМВ, видимо, постарался, кроме нее стояла еще одна койка, да и та не занятая. Нина разложила вещи. Все так знакомо, как будто у нее самой сейчас начнется обход пациентов и выполнение назначений. Прилегла, задумалась. Мягкая дремота перешла в поверхностный дневной сон. Его нарушил врач. Это был слегка за пятьдесят плотный лысоватый мужчина, немногословный и конкретный. Посмотрел все ее бумаги, переложил в свою папку, те из них, что не забрали в приемном.

– Планируем операцию на среду, завтра готовим вас. Булат Максудовичзвонил сегодня. Видимо, вы ценный кадр, он редко так беспокоится о ком-то.