В.А.М.П.

— Что поделать, — протянул Альберт. — Я тоже сильно рискую, доверяя тебе. Мы в одинаковых условиях. Хотя… Нет, знаешь, учитывая, что твои долги копятся один за другим не по дням, а по часам, то ты в более невыгодном положении.

— Мой долг всего один — выполнить твою работу, — твердо припечатал Герман. — Ты сам говорил, что так я расплачусь за импланты, крышу над головой и помощь.

— Говорил. Но ведь ты не будешь отрицать, что помимо пятидесяти тысяч мультивалютных долларов, которые ты должен организатору подпольных боев, ты еще и вновь оказался в должниках у меня. Если бы сегодня на парковке я не вмешался, то тебе бы туго пришлось.

Герман открыл было рот, чтобы возмутиться, но так и замер.

«Откуда ему известна точная сумма моего долга?»

— Я не просил тебя помогать. Даже если бы я не справился и меня избили до полусмерти, то это была бы лишь моя проблема.

Совсем не то он собирался ответить, но почему-то из-за суматошного потока мыслей, разрывавшего его голову на части, Герман предпочел не задавать некоторые вопросы.

— Вот как, — пробормотал Альберт, неторопливо вновь затягиваясь. — В следующий раз я приму это к сведению. Однако теперь сделанного уже не вернуть. И за тобой вновь есть долг.

— Ты безмерно мелочен для человека, выросшего в роскоши, — сузив глаза, уколол собеседника боксер.

— А ты глуповат, раз считаешь, что злить меня — это хорошая идея.

Клубы цитрусового пара молочно-белыми потоками вырвались из ноздрей и рта Альберта.

— Но я прощу тебе эту осечку, — через пару секунд продолжил главарь вампов. — И даже о новом долге позабуду. Если ты спокойно согласишься следовать моим указаниям и станешь телохранителем Дамира. Без вопросов, без претензий и позерства.

— Это просто удивительная способность выворачивать все в свою пользу… — едва слышно проворчал себе под нос Герман.

— Я не расслышал твой ответ.

— Ты мне не оставляешь выбора, Альберт. Мне придется согласиться, что бы я сам лично ни думал по этому поводу.

— Рад, что ты все же отличаешься благоразумием.

Главарь засунул вейп обратно в карман, и лицо его выражало крайнюю степень довольства. Уже поднявшись было с диванчика, он был остановлен Германом:

— Постой… Я кое о чем еще хочу узнать.

— Говори. — Альберт опять присел на свое место.

— Я вроде как нужен тебе, все же неплохо справляюсь с возложенной на меня работой и довольно часто тебя слушаюсь, нет? Так, может, ассоциация и мне будет полезна в миг нужды? Я вовсе не умаляю значение теплого крова и холодной крови, но…

— Скажи уже прямо. — Альберт нетерпеливо вздернул бровь.

— Ты сам слышал, люди Султана добрались до моей сестры Елены и маленького племянника в Абакане. Я обязан им помочь.

— Ну так помогай, при чем здесь я и В.А.М.П.?

— Я не могу бросить твою работу и просто уехать из Москвы в Сибирь! — возмутился Герман. — Ты сам потом меня за такое четвертуешь!

— Верно. Даже не думай о таком.

— И как ты предлагаешь мне помочь ей, Альберт? — Герман дернулся вперед, вытягивая шею. — Если я не могу выехать из города, а она там совершенно одна и беззащитна! Пошли своих подчиненных приглядеть за ней. Даже пары вампов будет достаточно, чтобы я был спокоен.

— Исключено, — жестко сказал, как отрезал, главарь ассоциации.

— Почему?!

— Я не могу никого сейчас высылать из города. У меня каждый человек на своем месте, на своей работе. Многие задействованы в операциях, к которым мы готовились долгие месяцы. И просто так дернуть пару вампов в Сибирь у меня нет возможности.

— Но как же быть мне? За моей сестрой могут вернуться и снова ее пытать!

— Герман, это твои личные проблемы, а не дела ассоциации. Потому решай их сам, пожалуйста.

Герман отпрянул назад, одновременно разозленный и раздосадованный услышанным ответом.

«Хотя чего я еще ожидал от этого самовлюбленного сноба?»

— Пора возвращаться в штаб. Поехали, я тебя подброшу. А то если ты в метро в таком виде появишься, то не избежишь ненужного внимания.

Глава седьмая Маленький плут и злодей

Дорога до Старой Москвы была долгой, и хоть мотоцикл мчался на полной скорости, золотистой молнией летя по магистрали, добрались до штаба они очень нескоро. У боксера и вовсе онемели пальцы, которыми он впивался в сиденье, чтобы его не снесло потоками воздуха. Ничего приятного в подобном способе передвижения он не нашел, но хотя бы дождь закончился, и ему удалось не промокнуть насквозь повторно.

Альберт заехал к театру с заднего двора, свернув с узкой улицы к старым металлическим воротам. Разобравшись с замком и закатив мотоцикл под навес одной из стен здания, главарь накрыл свой транспорт чехлом и только после повернулся к Герману, с наслаждением разминавшему затекшие пальцы на руках.

— Наведайся к Доку. Он посмотрит твою бровь.

— Да, надо бы. — Боксер осторожно тронул рассеченную бровь, и она мгновенно стрельнула болью.