В.А.М.П.

Подхватив с лавки свою сумку с вещами, Герман кивнул бывшему напарнику и молча вышел из раздевалки. Больше у него просто не было сил смотреть, как терзал себя молодой парень, уверенный в том, что, будь у него чуть больше удачи прошлым днем, то он бы непременно заработал себе славу и повышение, о которых так давно мечтал. А в случае Германа называть удачей помощь десятка вампов и сотни активистов было бы крайне неуместным.

Портативный кошелек в кармане согревал Герману душу круглой денежной суммой. В первую очередь он заехал в банковское отделение, чтобы перевести часть долларов на счет сестры, а уже после позволил себе, как свободному человеку, сходить в парикмахерскую, где запрограммированная роботизированная машина подстригла его за пару минут. Прикупив новую пару ботинок и всякой мелочи, Герман впервые за несколько недель почувствовал себя чуть счастливее. Из-за вечной денежной зависимости от ассоциации над ним последнее время довлела тоска, а теперь она будто отступила на пару шагов назад.

«Даже если Альберт в счет уплаты долга потребует у меня все оставшиеся средства, то я ни о чем не буду жалеть,» — размышлял Герман на обратном пути в штаб, когда уже подходил к зданию старого театра. — «Хотя бы Елена теперь сможет внести деньги за кредит. Это главное».

Нырнув в темноту холла, мужчина вдохнул полной грудью аромат пыли и безмолвия, царивший в штабе. Никого не было видно или слышно, будто здание полностью вымерло.

Шагнув на лестницу, Герман неторопливо побрел на второй этаж, но тут сверху послышались чьи-то быстрые шаги. Прямо перед ним из полумрака неосвещенного пролета возник Альберт, деловито разглядывавший какой-то мелкий текст на объемной проекции, воспроизводимой его голосмартфоном. Едва завидев боксера, главарь вампов остановился.

— А, Герман, это ты. Уже вернулся из Новой Москвы?

Альберт выключил проекцию, нажав на кнопку в основании горла. На лестнице стало еще темнее, чем было.

— Да. Хотел с тобой переговорить по поводу этого, кстати.

— Какие-то проблемы?

— От меня требуют документы, которые я не могу предоставить.

— Пойдем-ка наверх, где посветлее.

Махнув рукой, Альберт пригласил Германа последовать за ним на второй этаж. Сразу после лестницы они свернули в сторону, оказавшись в небольшом хорошо освещенном фойе, когда-то явно использовавшемся как выставочный зал, судя по старым оправленным в стекло фотоснимкам на стенах. Посередине помещения часть пола отсутствовала: за огороженным участком в воздухе была подвешена гипсовая скульптурная композиция в виде сферы, на которой сидели женщина и мужчина, покрытые толстым слоем пыли. При ближайшем рассмотрении шар оказался яблоком, и его было замечательно видно как с первого этажа, из холла театра, так и из выставочного зала. К тому же через круглое отверстие в полу можно было наблюдать за всем, что происходило возле входных дверей. Идеальное место для скрытной слежки.

Альберт присел на край невысоких перил, опасно нависнув над ограждением, и коснулся пальцами гипсового яблока, из-за чего оно заходило ходуном. Встав неподалеку от главаря В.А.М.П., Герман кратко пересказал весь разговор с помощницей Дамира.

— По поводу всех этих документов тебе переживать не стоит. — Альберт достал из заднего кармана брюк сложенные в несколько раз листы пластиковой бумаги и передал их собеседнику в руки.

Это оказались сертификаты и освидетельствования на имя Германа. С подписями, печатями, защитными голографическими наклейками и даже индивидуальными штрих-кодами, по которым электронные варианты документов легко можно было загрузить в компьютер.

— Я хотел отдать их тебе утром. Знал же, что понадобятся сегодня. Но не застал тебя в штабе.

— Я сегодня рано проснулся и сразу уехал в Новую Москву, — сказал Герман, складывая бумаги и пряча их во внутренний карман пиджака. — Они все подлинные?

— Даже не сомневайся.

— Но ведь необходимых навыков у меня все равно нет…

— Это неважно. Тебе не так долго нужно будет прозябать на этой работе, чтобы от тебя действительно могли потребоваться какие-либо навыки сотрудника личной охраны.

Герман нервно почесал свой коротко стриженный затылок.

— Я лишь беспокоюсь из-за этой помощницы Христины. Характерами с ней мы не сошлись. Так что она явно постарается сделать все, чтобы вытурить меня из офиса как можно скорее. И, думаю, ей не составит труда досконально проверить все бумаги, чтобы у нее появилась официальная причина меня уволить.

— Я же сказал. Все документы подлинные. Их сделали члены ассоциации, работающие в данных структурах. А по поводу этой Христины… Я тебя услышал. Посмотрю, что можно сделать с ней, чтобы она нам не мешала.

От этих слов веяло неприкрытой угрозой, но Герман решил не лезть не в свое дело и не спрашивать о том, как же именно Альберт намеревался убрать с дороги стервозную женщину.

— Когда ты пояснишь мне точнее, в чем будет заключаться моя работа на должности телохранителя, а? Я ведь не дурак. Понимаю, что ты не просто так меня туда определил с таким трудом. Значит, ассоциации что-то нужно от этого Дамира, верно?