В.А.М.П.

— Стоит вам только зарваться, как вы вылетите из нашей компании, не успеете глазом моргнуть!

— Боюсь, тогда мне придется обратиться ко всем представителям СМИ, которые присутствовали позавчера на митинге возле небоскреба, — растягивая слова, произнес Герман, а в его голосе зазвучала сталь. — И рассказать, как обошелся со мной Дамир Игнатьевич и его помощница, которые обещали исполнение моей мечты за совершенный подвиг, а в итоге выгнали за порог, стоило только журналистам забыть про эту историю.

В тот момент обтянутое желтоватой кожей лицо Христины вытянулось, отчего стало напоминать лошадиную морду, а глаза ее забегали по сторонам.

Она прекрасно осознавала, чем все это могло обернуться для репутации компании «Осе» и лично ее владельца. Осознавал это и Герман.

— Вы грязный манипулятор…

— Я лишь желаю получить то, что мне обещали. И тогда, конечно же, никаких проблем уважаемому Дамиру Игнатьевичу и вам не доставлю. Можете мне верить.

Разве мог Герман подумать хотя бы месяц назад, что будет сидеть на восьмидесятом этаже гигантского небоскреба в бизнес-центре Новой Москвы и диктовать свои условия помощнице одного из самых богатых магнатов страны? Нет, естественно. А теперь ему это даже чем-то нравилось. Видеть потерянный взгляд стервозной женщины в бежевом деловом костюме и не чувствовать никаких сомнений, загоняя ее в рамки.

Она сдалась. А что еще она могла сделать? Только смиренно кивнуть и пообещать, что Герман без каких-либо проблем может работать со следующего дня. Боксер еще пытался какое-то время убедить Христину в том, что он готов уже сейчас идти к Дамиру Игнатьевичу и выполнять свою работу, но женщина упрямо твердила, что это нарушит распорядок смен. И Герман пошел на компромисс, согласившись присоединиться к штату личных телохранителей Дамира с завтрашнего дня. Его заставили подписать еще десяток бумаг и обязательство о соблюдении коммерческой тайны, дали ключи от служебного электромобиля, правила пользования им и только после отпустили.

Офис Герман покидал с высоко поднятой головой и кривоватой ухмылкой, замершей на губах.

Глава десятая Человек с медвежьими когтями

— Короче, он не любит, когда ему смотрят прямо в глаза. От всяких важных шишек он еще такое терпит, а вот когда наш брат или там проситель какой-нибудь сделает подобное, то он сразу злиться начинает. Головы, конечно, не летят, но сгоряча наорать может от души. Хорошо хоть, он тут никого из собственной охраны по именам не помнит, а то еще бы и штрафовал, как пить дать…

Герман сидел за рулем электромобиля, стараясь не отводить взгляд от полупустой дороги, но при этом еще и поглядывать в сторону своего нового напарника, который делился с ним привычками Дамира Игнатьевича и кратко вводил в особенности их профессии.

— Ну прям замашки настоящего короля, — усмехнулся Герман. — Глаз от пола не поднимать, первым не заговаривать, по пустякам не беспокоить.

— А ты думал, легко будет? Не, брат. Я тут уже три с половиной года, и единственное, из-за чего я еще не ушел — это деньги. Геморроя много, но деньги тут очень уж хорошие крутятся.

Эдик был человеком прямолинейным, но не слишком болтливым, как сложил о нем первое впечатление Герман. Едва они встретились утром возле апартаментов Дамира Игнатьевича, то лишь обменялись скупым рукопожатием и поинтересовались именами друг друга. Все остальное время, пока они возили своего начальника по разным уголкам Новой Москвы на всякие встречи, согласно расписанию на день, Герман все пытался хоть как-нибудь разговорить напарника. Иногда у него это получалось, а на некоторые вопросы Эдик лишь отмалчивался.

— Слушай, а часто вообще какая-то реальная угроза бывает? — спросил Герман, когда машина встала на светофоре. — Всякие нападения там, драки?

— Да не особенно. На моей памяти всего несколько случаев было. Но все равно надо держать ухо востро постоянно.

Эдик нравоучительно поднял палец вверх. Вообще, у этого человека были удивительно длинные пальцы на руках. Герман никогда раньше таких не видел: в них, как будто, было на одну фалангу больше, чем изначально предполагалось. И тем страннее эти вытянутые паучьи пальцы смотрелись на фоне всей остальной фигуры, которая худощавостью не отличалась: могучая спина, широкий разворот плеч и мускулистые руки, которые, казалось, вот-вот должны были порвать рукава костюма из-за своего объема. Как успел отметить про себя Герман, ходил Эдик медленно и плавно, не семеня и не растрачивая попусту энергию на ненужные движения. И потому в целом он напоминал неторопливого кита, скользившего под гладью темных вод бескрайнего океана.

— Выходит, мы будем больше торчать с начальником в офисе да на всяких деловых перекусах с его партнерами?

— Не всегда, но часто.