В.А.М.П.

Герман даже не стал спрашивать, как его новый напарник определил это желание животного, внешне выглядевшего так же, как и всегда — заторможенным и вялым. Может, сказывался опыт общения с биглем, а, может, Эдик просто не хотел, чтобы пса таскали на руках, как игрушку, еще энное количество часов.

Поудобнее перехватив собаку, Герман нырнул в один из свободных лифтов и за полминуты взлетел на восьмидесятый этаж, приложил свою идентификационную карточку. За стойкой его, как и всегда, встретила улыбчивая секретарша. Молодая девушка по имени Яна была одной из тех немногих обитателей офиса Дамира Игнатьевича, которая относилась к Герману дружелюбно.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Герман.

— Доброе! — Яна крутанулась на своем стуле. — Смотрю, тебе доверили Цезаря.

— Сказали отнести его в офис, мол, ему спать пора.

— А! Там в кабинете Дамира Игнатьевича в левом углу его лежанка. Он там всегда спит.

— Спасибо.

Герман пересек коридор и, приложив свою карту, отворил тяжелые створки дверей, украшенные коваными изображениями медведей. Кабинет пустовал. Еще прошлым днем, когда Герман впервые оказался в этом помещении, его поразил простор. Дамир Игнатьевич не терпел тесных заставленных пространств, и потому в комнате предметов мебели было совсем немного: массивный стол из темного дерева с современными ультратонкими мониторами, зона отдыха с барной стойкой и диванами, обтянутыми черной искусственной кожей, и чуть в стороне мраморная стойка с вытянутым кашпо, в котором рос миниатюрный можжевельник — настоящий венец тонкого искусства бонсай. Сразу за панорамными окнами, занимавшими полностью одну из стен, располагался длинный открытый балкон, с которого открывался незабываемый вид на весь бизнес-центр Новой Москвы.

Медленно закрыв за собой дверь, Герман опустил Цезаря на пол и подошел к столу Дамира Игнатьевича. Камер в кабинете не было — только датчики пожарной сигнализации, так что можно было минуту и осмотреться. Стол блистал чистотой и порядком: все документы убраны, ящики закрыты на замок, а компьютер выключен и запаролен. С досадой цокнув языком, Герман побарабанил пальцами по деревянной поверхности.

В скором времени Альберт непременно потребовал бы отчет у боксера обо всем, что ему удалось узнать. А Герману особо даже нечего было рассказать. Дамир Реутов был обыкновенным высокомерным бизнесменом, единственной слабостью которого оставался лишь клонированный пес, беспомощный, как щенок.

На глазах у Германа Цезарь справил под себя нужду, испачкав лапы в моче, и медленно побрел в сторону своей лежанки в углу кабинета, оставляя мокрые следы. Практически сразу же со стороны двери раздалось едва слышное попискивание. Со своей станции выехал плоский робот-уборщик, который деловито подъехал к луже, вытер ее и после убрал все остальные пятна.

— Герман! Ты отнес Цезаря? Прием, — раздался голос Эдика в наушнике.

От неожиданности боксер даже встрепенулся, взял свою рацию в руки и зажал тугую кнопку.

— Пес на месте. Где вы сейчас? Прием.

— Семьдесят второй этаж. После лифта налево. Прием.

— Сейчас буду, — бросил Герман, спешно покидая кабинет, где совершенно нечего было искать.

Он спустился на лифте в сектор лабораторий, впервые оказавшись на этих уровнях небоскреба. Дамир Игнатьевич со всей своей свитой отыскался в узком ярко освещенном коридоре, где они сквозь одностороннее зеркальное стекло наблюдали за тем, как несколько лаборантов с помощью медицинского пистолета обследовали запертую в клетке макаку.

— …Помимо основной деятельности компании по косметическим модификациям, мы также участвуем в разработках генной инженерии, направленных на получение новых наследственных свойств организмов между видами, ранее казавшимися несовместимыми, — вещал Дамир.

Лениво опираясь на трость, Чарльз о чем-то спросил.

— Это достигается путем внесения изменений в ДНК и РНК.

Махнув увенчанной когтями рукой в сторону лаборатории, Дамир продолжил:

— Мы ведем достаточно много проектов одновременно, но ценность каждого из них для науки и общества неоспорима. Позвольте показать вам на примере, мистер Ричардс. В этом отделе ведутся исследования по внедрению более сильного гена регенерации подопытным, искусственно воссозданным макакам категории Б. Ген, позаимствованный у аксолотля мексиканской амбистомы, отвечает за рекордно быстрый уровень восстановления тканей. Благодаря ему становится возможно исцеление поврежденного спинного мозга, регенерация внутренних органов и даже целых конечностей…

Только после этих слов своего начальника Герман обратил внимание на то, что все макаки, сидевшие в клетках белой стерильной комнаты лаборатории, не имели пальцев, а кто-то и целых лап. Перемотанные бинтами, обклеенные силиконовыми пластырями, безэмоциональные звери категории Б молча сносили все опыты, позволяя себя резать раз за разом.