В Аду мне уготован Трон (СИ)

«И вот он стоит передо мной и улыбается, хотя половины зубов в его рту уже нет. Хотя кровь льется из его глаз. Хотя даже я слышу, как скручиваются и выгибаются его суставы. Он умирает. Мы наблюдаем. Никто не решается сделать и лишнего движения. Все боятся. Не ребенка и не смерти. Бояться осознать свою беспомощность. Непреклонность бытия. Я ничего не могу. Разве что облегчить его страдания…»

И Рихтер вытащил из кобуры пистолет. Прицелился. И выстрелил.

========== Глава 3. Василек ==========

«Семь-ноль-семь-четыре-восемь… Семь-ноль-семь-четыре-восемь… Семь-ноль…» - не переставал повторять про себя заветные цифры Рихтер. Мальчишка произнес их достаточно тихо, а потому услышал код только детектив. Все же, все, кто наблюдал за этим действом, были настолько шокированы смертью ребенка, что не удосужились спросить его о том, что же такого важного шепнули мужчине на ухо. А, впрочем, возможно кто-то и попытался разузнать детали, вот только Рихтер, будучи не в себе, не обратил на это внимания. Единственное, что он помнил в промежутке времени между тем, как он застрелил ребенка, и тем, как встал перед телепортом, оставались вопли Клауса о том, что Рихтеру это с рук не сойдет.

Конечно же, он лгал. Согласно сто одиннадцатой статье полицейского кодекса Хэллбдэнкфурта, офицер полиции имел право применить силу в случае, если бы его действие несло сугубо гуманистическую функцию. Это называлось полицейской эвтаназией. Статья казалась бы абсурдной еще несколько веков назад, но была почти необходима в теперешние времена, где мучающиеся от передоза и смертельно больные люди, терявшие всякую волю к жизни, приходили, приползали, либо звонили в отделение полиции и просили, требовали, умоляли закончить их страдания. Единичные случаи подобного характера приводили полицию в ужас, но когда это стало обыденностью, ничего не оставалось, кроме как ввести в законодательство статью, при которой полицейским разрешали убивать людей при согласии оных. Там, естественно, присутствовало множество нюансов, которые не давали полиции ходить и убивать всех направо и налево, но Рихтер все сделал по букве закона и знал это.

Семь. Ноль. Семь. Четыре. Восемь.

Мужчина набрал координаты необходимого ему телепорта на панели, попутно стерев с ее кнопок толстый слой пыли. Обычно люди предпочитали произносить адрес вслух, а компьютер сам находил ближайший к необходимому месту телепорт. Номеров конкретной машины для телепортации никто не запоминал, хотя они и были указаны прямо над экраном голосового ввода данных.

После того, как панель считала порядковый номер станции, телепорт привычно запустился. Уже знакомая миниатюрная черная дыра расползлась перед Рихтером, приглашая его в неизвестность. Действо было крайне рискованным, ведь детектив не представлял, что его там ждет. Скорее всего, ловушка. Однозначно, ловушка. Так же Рихтер понимал и то, что он Не Может Не Пойти, даже если это было последним, что ему предстояло испытать в жизни.

Мужчина в секундном смятении медленно протянул руку к дыре и окунул ее в черную смолу телепорта, готовый ко всему. Но ничего не произошло. По ту сторону ощущалась нормальная температура воздуха, и никто не стремился схватить Рихтера за руку и утащить в дыру силком или же отгрызть ему пальцы. Детектив привычно шагнул в никуда и оказался в одной из тех узких обшарпанных улочек, которые сохранились только на самой окраине города. В нос ударил запах канализации. Солнце уже ушло за горизонт, а потому на улице, освещенной единственным далеким светодиодным фонарем, царил полумрак.

«И что дальше?»

Ответа не последовало.

- Ты! Ты мертвец! – внезапный вопль заставил детектива вздрогнуть, на автомате отскочить от телепорта в противоположную от звука сторону и даже схватиться за пистолет. Но на прицеле у Рихтера оказался не желанный Корнблум, а старик с густой, грязной бородой, в рваной кепке, безразмерном балахоне и с ужасающим амбре, исходящим от его давно немытого тела. Кажется, детектив ошибся, и на улице пахло не канализацией, а этим самым незнакомцем.

- Мертвец! – повторил он, тыкая в Рихтера скрюченным пальцем.

- Все мы мертвецы, - холодно проговорил детектив, убирая пистолет.

- Нет. Ты не понял. Тебя нет. Все, кто пользуются этими штуками Сатаны, давно мертвы. Ты лишь воспоминание.

- Ах вот оно что, - закатил детектив глаза, - ты один из этих фанатиков антителепортов.

Когда телепортация только начала входить в обиход среднестатистического жителя города, конечно же, появились ее противники. Пара несчастных случаев убедили горстку людей в том, что данная технология убивает всех, кто ею пользуется. Они считали, что субъект, вошедший в телепорт, мгновенно умирает. А выходит из черной смолы уже его копия. Ни один нормальный человек не поверил бы в эти бредни. Не верил и Рихтер.

- Я офицер полиции, старик. Так что не заставляй меня скручивать тебя по рукам и ногам и вести в полицейский участок. Иди туда, откуда пришел, а иначе…