В аду цветы расти не должны (СИ)

— Как же меня раздражают такие мелкие сошки, как ты, Дживон. Вечно где-то под ногами путаетесь, пытаясь иметь «собственное мнение». Я устал лично вас уничтожать, — вздыхает Мин.

Мужчина на стуле жалобно скулит. Лицо, превращенное в месиво, выглядит так, словно свора собак разом вгрызлась в него. Руки связаны, ноги тоже.

— Дракон, клянусь тебе, я не причём. Я сам недавно узнал, что на одну из твоих точек напали. Это не я.

— А мне вот так не кажется. Ты мне мстить решил, сукин ты сын? Ума лишился?! — раскатистый низкий голос заставил Дживона вздрогнуть.

— Нет, поверь мне. Это не я.

— Сука, ты должен был понимать, что все, что у тебя есть, это все благодаря мне. Ты меня дуришь? Хренов придурок,— делает знак рукой. Хосок включает запись диктофона на телефоне. Разговор Дживона с его людьми явно указывает на его намерения. И если бы не крыса, продавшаяся Юнги, Дживон не дрожал бы от страха сейчас.

— Ты влип, Дживон, — с улыбкой произносит Хосок.

— Юнги… Я… Прошу, умоляю, я готов работать на тебя всю жизнь. Пощади!

— Я отправлю твою голову в твой же мелкий, никчемный клан, чтобы каждый знал: я не прощаю тех, кто трогает мое.

— Я займусь им, — кивает Чон.

Юнги покидает душное место, на ходу снимая пиджак. Вечерняя духота окутывает с ног до головы, отчего Юнги чувствует, как рубашка прилипла к спине, а по вискам течёт пот.

Жмёт на газ, спускает окно, позволяя ветру трепать тёмные волосы. Разговор с кем-то вне его клана, тем более сопровождающийся избиением, всегда отнимает у него много энергии. Хочется просто принять душ и крепко уснуть.

Снова игнорирует почти пятый звонок, разрывающий телефон. Снова игнорирует Лиен. Не хочет слышать ее писклявый голос с нотками каприза и требований, которые он исполнять не собирается.

Приехав домой, он замечает, насколько «пустынно». Похоже, все спят. Уже собираясь пройти мимо кухни, останавливается, чувствуя, как в животе громко урчит. Прикрыв глаза вдыхает запах сладости и ванили, и ноги сами его несут. Лишь свет лунный и уличный врываются через окна, все же позволяя видеть каждую вещь отчётливо.

Замечает на кухонном столе большую тарелку с «горой» панкейков. Закинув несколько в рот, блаженно мычит. Тянется к ещё одной, как вдруг застывает, пойманный на «месте преступления».

— Что ты делаешь? — удивленно шепчет девушка, застывшая в арочном проеме со стеклянной бутылочкой кленового сиропа.

— Я… Сладкоежка, — проглотив ещё один, бормочет он, — Не смог удержаться.

— Я надеюсь, тебе понравилось? — с неуверенной улыбкой спрашивает она, ставя рядом сироп.

— Это ты приготовила? — с толикой недоверия спрашивает он, занимая место на стуле.

— Да. Угощайся, — пододвигает к нему тарелку, садясь рядом. Достаточно близко, чтобы чувствовать его терпкий запах. Сглатывает ком в горле.

— Очень вкусно, — ухмыляется он, обхватывая длинными пальцами край мягкого блинчика и закидывая его в рот.

— Кажется, сегодня ты сильно устал, — Бель с интересом разглядывает его лицо. Она не скрывает удивления: он выглядит таким… Другим? Не такой грубый, не такой резкий, не такой, как обычно. И она старается не разрушить такую тёплую, домашнюю обстановку. Ей впервые рядом с ним уютно. Ей впервые в этом доме хорошо. Это пугает ее настолько, что та забывает и о сиропе, и о еде. Ладони потеют, а на сердце неспокойно отчего-то.

— Да, я слишком много потратил энергии и времени на никчемного человека. А ты, я вижу, времени зря не теряла, — лёгкая улыбка скользит по губам.

— Я кое-что сделала. Надеюсь, ты не будешь злиться?

— Постараюсь, — серьезно произносит он, разглядывая виноватое лицо девушки.

— Я посадила в твоём саду лилии.

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

Всем привет!

Постараюсь, как можно чаще выкладывать главы, но совсем скоро они начнут выходить чуть реже. Надеюсь, сторонние дела не сильно будут мне мешать🖤

***

Гулкий смех раздаётся внезапно. Бель удивленно наблюдает за искренним смехом мужчины. Кусает нижнюю губу, пытаясь понять, почему у того такая бурная реакция.

— Лилии?

— Да.

— Я не против, Колючка. И не злюсь, — улыбается он, дожёвывая еду, — Ты теперь хозяйка этого дома. Так ведь?

Бель неуверенно кивает, сжимая в руках края большой растянутой футболки, которую она давно «своровала» у брата.

— Как ты уже понял, я люблю лилии. — тихо произнесла она, — Мама очень любила их, а потом они и для меня стали значимыми, — вспоминает, как собственные маленькие ручки положили веточку на деревянную закрытую крышку гроба.

— А ты очень любила маму. Я слышал, что твои родители умерли, когда ты была совсем малышкой, — с осторожностью поглядывает на девушку.

— Да, это так. В тот день я должна была поехать с ними в наш загородный дом, но почему-то отказалась, пожелав остаться в Сеуле.