В активном поиске дракона

Мне нравился горный воздух. Каждый раз, выходя на улицу, я вдыхала полной грудью и прикрывала глаза. В саду к прохладному и прозрачному свежему запаху гор примешивался тонкий цветочный аромат роз, клематисов и крупных алых пионов.

Я брела по вымощенной тропинке в полном одиночестве, пока не дошла до пруда. Там нырнула под ветви склонившейся к берегу ивы и оказалась в укромном уголке. Небольшая лавочка, столик с видом на неподвижную водную гладь и цветочная живая изгородь за спиной.

Я словно очутилась в небольшой уютной беседке. Впервые наткнулась на этот укромный уголок, и он мне определенно понравился. С наслаждением вдыхала терпкий бодрящий аромат и страшилась сделать глоток, потому что чашка обжигала ладони. Ждала, когда напиток немного остынет. Смотрела на водную гладь и чувствовала умиротворение.

А потом услышала голоса. Звонкий Алисии и более низкий, холодный, принадлежавший Лайтнеру. Вот демон! Я совсем не хотела снова подслушивать рыжую. И точно не желала становиться свидетельницей их разговора. Но если сейчас рвану отсюда, по-любому столкнусь с ними нос к носу, и станет еще более неловко. А так, может, они просто пройдут мимо? Это было бы просто отлично.

Они вместе в такую рань. Помирились?

Впрочем, хоть я и не хотела знать подробности этой встречи, парочка не спешила уходить. На-оборот, устроилась где-то недалеко, казалось, что прямо тут, за розовым кустом. Я подумала, что они даже смогут различить среди цветочных ароматов запах, идущий от моего кофе, но ни Лайтнер, ни Алисия этого не заметили. Слишком были заняты друг другом. И они точно не помирились. Правда, и не ругались в прямом смысле этого слова.

– Лайт, – тихо произнесла Алисия, и мне даже показалось, что ее голос немного дрожит. – Прости меня, я больше так не буду.

– Будешь, ты же прекрасно знаешь, – устало отозвался он. – Это сильнее тебя. Какое-то время мне казалось, что я смогу смириться с этим ради чести моего рода, ради верности Амберу и древним традициям. У меня получится тебя охранять, защищать и оберегать, не думая о себе и своих желаниях. Тебя от мира, и мир от тебя… Я жил с этой мыслью и не допускал иного.

– Ключевое в нашем разговоре слово «смириться», – хмыкнула рыжая, и мне стало ее жаль.

– Ты всегда умела улавливать суть, – не стал спорить дарг. – Я знал, что мне нужно будет взять в жены младшую сестру Амбера, как только она вырастет.

– Но в твоих глазах я так и не выросла.

– Вероятно, нет. Я не могу к тебе относиться… иначе как к другу. Да и как к другу не могу. Сколько я тебя помню, только и делал, что защищал, контролировал, прощал. Ты была предназначена мне, но…

– Ты всегда относился ко мне, как к своей лошади. Нужно воспитывать и следить за тем, чтобы она была здорова и накормлена.

– За здоровьем и кормежкой следил Амбер, – голос Лайтнера звучал мягко и грустно, но слова ранили, и мне было очень обидно за подругу.

– Ты никогда не любил меня, да? – уточнила Алисия спокойно, но я чувствовала в ее голосе слезы.

– Лис, я даже не давал повода думать, что могу полюбить тебя.

– Ты прав. Я маленькая, глупая и эгоистичная девочка. Знала, что ты женишься на мне, и все остальное… додумала себе сама. Я правда считала, что так и должно быть. Ты мой, словно сокровище, которое неважно как относится к тебе. Главное, что оно есть.

– Я тоже долго думал, что это неважно. Но понял, что не хочу связывать с тобой жизнь. Я устал. От твоей непосредственности, непредсказуемости, от золота и от сумасшествия. И никогда не смогу не то что полюбить тебя, даже просто привыкнуть и воспринимать как женщину. Не смогу, Алисия.

Я так и замерла с чашкой в руках. Было неловко, что подслушала такой личный разговор, а еще – очень жаль Алисию.

Лайтнер ушел, и я услышала слабые всхлипывания. Пока размышляла, стоит ли выдавать себя, Алисия сама решила этот вопрос и тихим голосом сказала:

– Лесси, я знаю, что ты там. Можно к тебе? Очень кофе хочется. Он тут так вкусно пахнет! А мне так грустно, что очень хочется радости в жизни. Так как мой засранец-брат ничего тебе не подарил, то и присвоить нечего. Хоть кофе твой выпью.

– Да, конечно, – растерянно отозвалась я, и через минуту рядом со мной появилась грустная заплаканная Алисия.

– Я жалкая, да? – тихо спросила она, а я покачала голосовой.

– Нет. Вот возьми.

Я подвинула ей тарелочку с меренгами и отдала чашку.

– Спасибо… – Она хлюпнула носом. – Почему я не жалкая? По тебе сходит с ума мой брат. Тебе, наверное, странно, что может быть так, как у меня, – нелепо и глупо.

– Смеешься? – хмыкнула я. – Именно от «так» я и сбежала сюда. Поверь, сердце может разбиться у кого угодно. Это грустно и тяжело, но не думай, что с разбитым сердцем ты становишься жалкой. Это неправда.

– Тебе помогло бегство?