В авангарде танковых ударов

Второй снаряд попал в хату, стоящую позади нашей, в 3 метрах от той, где разместились вестовые. Тоже картина не из приятных. Вся стена испещрена осколками, одна из стен треснула.

Все находились в погребе, поэтому и потерь никаких.

Дому напротив, где располагается караульное помещение, тоже здорово досталось от осколков.

Да наша хата выглядит не лучшим образом — почти все окна выбиты, только одно осталось невредимым, да и то потому, что ставни были захлопнуты. Пол усеян осколками стекла.

Всю вторую половину дня убираем помещение. Бергер забивает выбитые окна досками.

Хозяин хотел было вымыть полы, но только не сегодня. Стемнело, поэтому зажигаем керосиновую лампу.

К 19 часам угощаемся жареной рыбой. Тут же появляется ротмистр, мы организовываем для него временную койку.

В 20 часов отправляюсь к вестовым, они в подвале умудрились установить 6 коек и даже печку притащили каким-то образом. Вот уж трусишки! Я же целиком полагаюсь на фортуну.

Перед тем как лечь спать в 23 часа, решил немного написать. Русские самолеты больше не появлялись.

11–13 марта 1942 г.

В среду доделываю койку для ротмистра. Лейтенант Барц в последнее время постоянно недоволен — все ему не так, все знает, как лучше. Два раза на ужин была жареная рыба. В Миусе можно поймать очень вкусную рыбу.

14 марта 1942 г.

В 5 часов меня поднимает охранение. Лейтенанта Барца разбудил в 6 утра — к 7 ему нужно быть в комендатуре.

Сегодня большой переполох. В 7 часов я снова привожу моих пятерых русских, но тут раз пять просвистели в воздухе снаряды. Оказывается, танки! Черт бы их только побрал!

С утра предстоит ехать в Таганрог. В 9 часов иду к комендатуре, там жду почти час. Сперва рыбаки еще не успели вернуться, — словом, то одно, то другое.

Лейтенант Барц приказывает добираться по железной дороге.

Двоим рыбакам, которые едут со мной, велено взять с собой по 50 кг пшеницы и обменять ее на сети, правда, часть пшеницы остается в моем распоряжении.

У меня накопилось полным-полно табака — я ведь некурящий.

Для ротмистра и лейтенанта Барца еще необходимо приобрести кожаные сапоги, но уже за деньги — посмотрим, что из этого выйдет.

До железнодорожной станции час ходу. На передовой громыхает.

Всю находившуюся в селе технику стягивают к передовой — и бронемашины, и 2-см орудия.

На станции оба русских каким-то образом исчезают, и я решаю ехать без них.

Поездка вышла потрясающая — приходится ехать в товарном вагоне стоя. Состав делает частые остановки, подсаживаются солдаты.

Замечаю в одном месте множество землянок неподалеку от железнодорожного полотна.

В Таганроге совсем рядом с главным вокзалом на путях стоят 2 русских бронепоезда. Составы сожжены и все в дырах от пуль. Да, в свое время, когда мы наступали, эти бронепоезда доставили нам массу хлопот.

Около 13.30 я на станции. Выясняю, как добраться до комендатуры города. Какой-то русский мальчишка хватает мой багаж — он подвернулся весьма кстати.

Из комендатуры меня направляют в хозяйственное управление. Там уже висит объявление, что, дескать, выдача кожи и сапог, согласно какому-то там приказу, запрещена.

Так что все без толку, мне нужно на 65-й склад, до него час ходу. И там ничего не выходит: майор Георги наотрез отказывается выдать кожу.

На складе работают около 1500 русских. Как все-таки здорово, что у меня есть кому тащить тяжелую ношу. На главной улице отпускаю мальчугана, даю ему 5 штук сигарет. Между тем уже 18 часов.

Квартиру, где мы в прошлый раз ночевали, я так и не нашел. Приходится искать новую. Нахожу ее как раз против гостиницы для отпускников.

Первым делом перекусываю, я предусмотрительно захватил с собой довольствие.

В доме две женщины и мужчина. Сыграл им немного на губной гармошке, а потом улегся спать.

Перед этим все же сбегал ненадолго в город, из чистого любопытства разузнал, где находится бордель.

Заведение показалось мне отвратительным, поэтому я тут же сдал номерок, выдаваемый всем при входе. Впрочем, мне просто хотелось взглянуть на этот балаган.

15 марта 1942 г.

Сегодня воскресенье. После завтрака направляюсь на базар. Еще на подступах ко мне подходят русские, спрашивают насчет табака.

Табак и сигареты — самая надежная валюта, надежнее даже денег.

На базаре разыскиваю дом, где оставляю свою ношу.

При мне только сумка, набитая табаком и сигаретами. Народу не так много, как в прошлый раз.

Кожи нигде нет. За 100 сигарет, 10 сигар и 2 с половиной упаковки табаку выручаю 85 рейхсмарок и вдобавок пару резиновых сапог, толстые рукавицы и шапку.

Для лейтенанта Барца приобретаю парочку икон, для Штабана — вышивки, портфель, игрушки и еще большое стекло для керосиновой лампы.

Всего я приобрел:

— за упаковку табаку 8–10 рейхсмарок, за 25 русских папирос — 5 рейхсмарок, за 20 немецких сигарет — 5 рейхсмарок, за зажигалку — 10 рейхсмарок.

Так что, обмен удался.

Чего только русские не продают: муку, семечки, картофельные оладьи, яйца по 1 рейхсмарке за штуку и так далее.

За таз с меня содрали 30 рейхсмарок! Жуткая цена! Чаще всего спрашивают пшеницу, сахар, табак, шоколад.