В банде только девушки

На этом судьбоносном вопросе оба замерли. Метрах в десяти от них стоял мужик. По характерной позе и разносившемуся по лесу сильному журчанию не оставалось сомнений в роде занятия этого человека. Шпунтик прижал палец к губам и на полусогнутых, чтобы не создавать лишнего шума, поскользил в направлении к объекту. Винтик последовал его примеру. С величайшей осторожностью, впрочем, совершенно напрасной, поскольку мужик был поглощен своим делом настолько, что, наверное, забыл, как его зовут, оба подкрались к нему. В следующее мгновение Шпунтик кинулся жертве на спину и обхватил его плечи руками, начисто лишив возможности сопротивляться. Мужик было рыпнулся, но бесполезно. Шпунтик сжал его в железные тиски.

— Водка есть? — Винтик заглянул в выпученные глаза незнакомца.

— Ты что — охренел?! — прохрипел тот.

Винтик пихнул его кулаком под дых, чтобы направить мозговую деятельность в нужном направлении. После того как дыхание мужика выровнялось, он спросил:

— А чо есть?

— Я те сейчас дам, чо есть! — возмутился тот и снова попытался высвободиться. Но Шпунтик свое дело знал.

— Деньги там, курево? — Винтик простимулировал его к диалогу шлепком по лбу.

— Ты у меня получишь, поганец! — мужественно ответила ему жертва нападения.

— Ну, чего ты его расспрашиваешь! — потерял терпение Шпунтик. — Обшарь карманы, и пойдем.

— Нужно же поговорить с человеком, — невозмутимо отвечал ему приятель, — а то ни здрасьте, ни до свидания. Так ведь и говорить скоро разучимся.

— Ты у меня дышать скоро разучишься, недоносок! — пообещал плененный мужик.

— Ну, конечно! — Винтик хохотнул и снова обидно шлепнул его пятерней по лбу.

После этого оскорбительного акта он бесцеремонно ощупал его карманы. Это дало ценные результаты. Винтик достал толстый кожаный бумажник. Когда раскрыл, присвистнул:

— Ни фига себе! Как же тебя, приятель, с такой пачкой баксов в наши леса занесло? Мог бы в платном туалете пописать.

— Тебя не спросил, — огрызнулся мужик..

За это он снова получил пятерней по лбу и яростно заскрежетал зубами.

— Ух ты! — продолжая подробное ощупывание, Винтик округлил глаза. — Вот это подфартило!

Он повертел в руке пистолет. Вечернее солнце пробилось сквозь листву и полоснуло по белому дулу оранжевой вспышкой.

— Чтоб я сдох! — восхищенно выдохнул Шпунтик.

— Непременно сдохнешь, — пообещал ему мужик.

И тут же получил коленом чуть пониже спины.

— Снимай с него рубашку, — строго приказал Шпунтик приятелю.

— Сам снимет, — ухмыльнулся тот и, наставив дуло пистолета на мужика, процедил: — Рраздевайся.

Шпунтик решил не мешать и отступил в сторону.

— Вы чего, мужики! — растерянно пробубнила жертва, косясь на пистолет.

— Для кого-то мы, может быть, и мужики, а для тебя сейчас боги. Раздевайся. — Винтик был неумолим.

— Слушайте, — потеряв остатки достоинства, взмолился бывший обладатель бумажника и оружия, — взяли свое, и разойдемся по-хорошему.

— У нас разные понятия, что такое хорошо и что такое плохо. — Винтик хохотнул. — Для тебя, конечно, хорошо уйти отсюда в штанах. Ну, а нам хорошо увидеть твою голую задницу.

— Да ладно вам, — примирительно проскулила жертва, — задница как задница, чего на нее смотреть. Задниц, что ли, не видели?

— Все люди разные, — философски заметил Винтик. — Раздевайся.

— Лучше пристрелите меня. — Мужик встал в позу и гордо распрямил плечи. — Я перед двумя уродами раздеваться не стану.

— Это мы пожалуйста. — Винтик тряхнул рукой и спустил предохранитель.

Мужик икнул.

— Ну? Будешь раздеваться? — спросил его Шпунтик.

— Ладно, вижу, вы ребята серьезные, — он вздохнул и расстегнул рубашку.

— Давай, давай, не томи.

Когда одежда осталась на траве, все трое перевели дух.

— И чего с ним делать? — спросил Винтик. Его фантазии на дальнейшее устройство развлечения не хватало.

— Да черт с ним, — махнул рукой Шпунтик.

Он подобрал тряпье с ботинками и пошел назад к тропинке.

Винтик подмигнул мужику, лицо которого из бледного моментально стало пунцовым, и кинулся догонять приятеля.

* * *

— Интересно… И сколько же можно гадить? — задумчиво изрек Иннокентий Валерианович и потыкал тонким пальцем в собственную переносицу. Он всегда так делал, когда злился.

— Ничего тут нет интересного, — меланхолично ответил ему шофер, хотя шеф его и не спрашивал. — Листья да ветки, вот и все. Чего тут интересного? А я вот вчера в бар один зашел, так там девочки у шеста крутились. Представляете, трое на одном шесте повисли. Одежды на них — одни трусики. И ни разу друг дружку своими голыми ляжками не задели. А как вертелись, аж воздух в спираль закручивался! Вот что интересно…

— Тебе бы только на голых баб пялиться. Тоже мне, нашел развлечение, — фыркнул Иннокентий Валерианович.

— Бабы что, — отмахнулся шофер, — дело не в бабах, а в искусстве. Вот поди ж, так вертеться — и ни разу друг друга задницей не пихнуть! — Он мечтательно закатил глаза, видимо, припоминая каждую деталь увиденного шоу.

— Тоже мне, любитель сложных трюков. Ты в цирк сходи.

— Можно и в цирк, — с неожиданной горячностью поддакнул шофер. Потом пожевал губами и отрицательно мотнул головой: — Только те девки любую циркачку переплюнут.