В бессердечном лесу

– Ты знаешь, что она злая и жестокая. Вместе нам удастся ее остановить. Мы можем стать кем-то больше.

– Людьми? – насмешливо интересуется она.

– Возможно.

Мне трудно дышать и говорить; сестры слишком туго затянули шиповник.

На ее лице читается жалость.

– Пожалуйста… пожалуйста, помоги мне.

На секунду мне кажется, что она это сделает.

Я чувствую, как ее сердце

тянется к моему.

Но затем сестра качает головой, холодный ветер ерошит листья в ее волосах.

– Ты сама навлекла на себя беду, сестренка. Не моя вина, если ты не можешь с ней справиться.

Она скрывается в лесу.

Я снова

одна.

Но шиповник ослабился – даже больше, чем когда мама привязала меня.

Я оседаю на землю, закапываюсь в нее руками.

Тянусь к лесу и молю деревья: «Помогите мне! Восстаньте против нее!»

Но деревья

не слушают.

Они полностью,

безвозвратно

подчиняются матери.

Тогда я тянусь к братьям, в их далекую, дикую часть леса. «Канген, Криафол, Прен! Помогите мне остановить ее. Пожалуйста».

Но они не приходят.

Я тянусь к Оуэну, но не могу его найти. Он далеко от леса.

Солнце восходит и заходит,

снова и снова.

Мама и сестры больше не навещают меня,

но я не смею надеяться,

что обо мне забыли.

Шиповник по-прежнему привязывает меня к бессердечному дереву,

подавляя мою силу.

Я не могу освободиться.

С каждым днем лес разрастается.

Я чувствую это

в местах,

куда боль

не распространяется –

проблески света

между тенями.

Он растет и растет,

пылая душами.

Подкрадывается к королю и его дворцу,

поглощая все на своем пути.

Я живу,

истекаю соком,

жду.

А затем одним утром ко мне приходит мама.

Она освобождает мое тело от ветвей шиповника.

И говорит,

что мы идем

на войну.

Глава пятьдесят пятая. Оуэн

Не знаю, сколько дней я просидел во мраке королевской темницы. Иногда Тристан приносит мне еду. Один раз приходил Рэйнальт, чтобы сменить повязки на ноге.

Я набираюсь сил. И теряю терпение.

У меня слишком, слишком много свободного времени.

На размышления. На страх. На ярость.

Я расхаживаю по камере до тех пор, пока не болят ноги. Пытаюсь уснуть, но кошмары быстро прогоняют сон. Уж лучше бодрствовать.

Молюсь, чтобы Авела была в безопасности как можно дальше отсюда.

И стараюсь не думать о Бедвин. О Серене.

До сих пор не могу примириться с тем, что она сделала. С тем, кто она. С тем, что она до сих пор значит для меня.

Бедвин никогда не существовало, и все же…

«И все же ты поцеловал монстра, – раздается голос в моей голове. – Ты поцеловал монстра и не хочешь ее отпускать».

«Не монстра, – упрямо твержу я себе. – Уже нет. Она ослушалась мать и спасла меня. И не один раз».

Но теперь…

Что?

Моя мама обратилась пеплом в лесу.

Отца похоронили где-то в мерзлой земле.

Авела вне моей досягаемости.

И Серены тут нет.

Ее тут нет.

А жаль.

Жаль, что она не рассказала мне правду о том, кто она на самом деле, когда еще было время. Что не призналась, что пришла ко мне.

Но стал бы я ее слушать?

Я меряю шагами камеру. Считаю камни в стенах. Рисую созвездия из пятен ржавчины на прутьях.

Мне страшно за нее. Скорее всего, это Гвиден вернула Серену в лес. Думаю, она в опасности. Но я не могу ее спасти – теперь каждый сам по себе.

Одной ночью мне снится король, плывущий по звездам, Гвиден привязана к носу его корабля, как живая гальюнная фигура. А под звездами горит лес. Горит Серена. Пламя пожирает ее серебристо-белое тело, кожа и волосы лопаются и трескаются, как торф в огне. Фиалки с визгом увядают. Она превращается в пепел, сдуваемый ветром.

Я резко просыпаюсь от далеких ударов барабанов и рева медных труб.

Спустя какое-то время раздается топот шагов, приближающихся в мою сторону.

Я вскакиваю, мой пульс учащается.

Но это не король.

Это Бейнс с Рэйнальтом, держащие между собой факел.

Я пялюсь на них.

– Какого черта вы тут делаете?

Бейнс забирает факел, а Рэйнальт возится со связкой ключей.

– Пришли спасать тебя, идиот.

Он вставляет ключ в замок, но явно неправильный. Выругавшись, пробует следующий.

– А где страж? – спрашиваю я.

Наконец ему удается подобрать нужный ключ, и он открывает дверь.

– Мы его усыпили. Пойдем.

Мне немного жалко Тристана, если это он сегодня в карауле. Я не двигаюсь с места.

– Я не хочу, чтобы у вас были неприятности.

– Это уже не важно, – мрачно произносит Бейнс. – Мы отправляемся на войну с лесом. Ты что, не слышал барабаны? Никто и не заметит, если ты сбежишь.

– Король заметит. И если он узнает, кто меня выпустил… то разорвет вас на части.

Ругань Рэйнальта становится все более красочной, пока Бейнс не хлопает его по руке, чтобы замолчал.

– Ты действительно хочешь остаться? – спрашивает он.

– Не хочу.

– Так уходи, – просто говорит Рэйнальт. – Сразись вместе с нами. Помоги отправить ведьму и ее лес обратно в ад, где ей и место.

Меня удивляет пыл в его светлых глазах. Бейнс, в свою очередь, очень спокоен и серьезен, его темная кожа сливается с тенями.

– Он хочет сказать «умри с нами». Против леса никому не выстоять.

Я прислоняюсь к стене.

– Спасибо, что попытались спасти меня. Но вы должны немедленно уйти, пока вас не поймали. Пожалуйста.