В Бихаре все спокойно

В этот момент послышался топот копыт и на поляне появился Брутс, собственной персоной.

— Легок на помине, — вскочил капрал.

— Вы все еще торчите в этой дыре, Гэбрил. По моим расчетам ваш отряд должен быть на полдороги к цели, — в словах следователя сквозило недовольство.

— Какого… вы тогда вернулись?

— Я ждал вас неподалеку, на дороге. Там где таможенный пост. Но вы не появились, несмотря на приказ.

— Приказы — приказами, жизнь — жизнью, — констатировал я факт. — Так получилось.

Лицо Брутса налилось кровью, и я начал опасаться, как бы его голова не лопнула от такого давления.

— Что вы себе позволяете. Это мятеж?

— Нет, — спокойно ответил я. — Случайность…

В этот момент раздался громкий взрыв.

Старший следователь присел от неожиданности, не забыв при этом обратить ко мне вопросительный взор:

— Что происходит? Сержант, вы забыли инструкции…

— К счастью, нет. Иначе в подчинение вам остались бы только лошади.

— Извольте объясниться!

— Отделение угодило в ловушку. Погиб рядовой Нечет.

— Вот, к чему приводит самовольство, сержант! Я предупреждал вас, — с обличающей торжественностью произнёс следователь.

Видимо вспомнил о своём ремесле.

— Прекратите этот цирк, Брутс, — скривился я. — Никто не догадывался об опасности, ожидающей в этом захолустье. Хотя, по моим прикидкам здесь сложил головы не один десяток верноподданных его величества. Пропали безвести.

— К чему вы клоните?

— У вашего ведомства под носом, поселился ледарк.

— Не может быть, — выдавил из себя следователь. — Их истребили еще десять лет назад!

— Факт, — я рассказал обо всех перипетиях, случившихся за время его отсутствия. — Считаю нужным отправить Чета в расположение части с рапортом. Пусть пришлют отряд разобраться с этой гадиной. Все равно, после гибели брата от него мало толку.

— Согласен, Гэбрил. Простите, что сомневался в вас. Вижу — вы толковый малый. Давайте оформим рапорт и двинемся дальше. Мы отстаём от графика движения.

— У нас есть график? — изумился я.

— А то! — Брутс гордо вскинулся, всем видом показывая, что у него каждый малейший шаг продуман и записан.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда наш отряд, уладив все дела, двинулся дальше к цели. Продолжать путь в темноте — не самый лучший выбор, но оставаться на ночлег в этой забытой богом дыре — чистое самоубийство. Решено было остановиться на таможенной заставе но, несмотря на сильную усталость, мы продолжили свой путь. К утру, на горизонте показался Фардинг — промежуточная цель нашего путешествия.

Глава 4, в которой мы ищем проводника

Мы достигли окрестностей Фардинга, когда солнце уже немилосердно жарило наши макушки. На всякий случай, разделились на две группы: солдаты остались охранять имущество, а я с Брутсом, направился в город, который уже проснулся и начал энергично разгонять людские потоки словно кровь по многочисленным артериям и венам живого организма. Достаточно влиться в один такой, чтобы достичь сердца Фардинга — городской ратуши, где протирали штаны бургомистр и его шайка–лейка. Почему потребовалось топать именно туда — Брутс даже языком не пошевелил, чтобы объяснить, а лезть на рожон я посчитал в тот момент лишней тратой времени. В лучшем случае господин старший следователь утопил бы меня в потоках желчи. Мы ехали и ехали, становилось всё жарче и жарче. Раздражение, копившееся с каждой секундой, требовало выхода, поэтому я не смог всё же сдержаться и задал столь мучавший вопрос:

— Скажите, Брутс, какого лешего вы притащили нас в эту дыру?

— У вас склероз, Сухарь? Или вы забыли, что нам требуется проводник? — в манере характерной для его породы людей ответил старший следователь.

— За вами стоит целая служба королевской безопасности. Неужели нельзя было позаботиться о проводнике заранее? — заметил я.

— Вы, Гэбрил, слишком часто суете нос не в свои дела. Впрочем, не удивительно. В гражданской жизни — вы частный сыщик. А что еще можно ожидать от ищейки, копающейся в отбросках ради куска хлеба?

— Можно подумать вы у нас — святой.

— В смысле?

— Вы, тоже ищейка. Только у вас есть хозяин, а у меня — нет. И носом вы роете, дабы получить кусок хлеба от любимого хозяина. Или не любимого. В этом вся разница. Я работаю на себя, вы — на дядю, пусть даже этот 'дядя' ни кто иной, как король.

— Неудачное сравнение, Сухарь. Я работаю не столько за деньги… В большей степени за идею.

— И в чем — же ваша, так называемая 'идея'?

— Неправильно рассуждаете, сержант. Главная идея каждого верноподданного гражданина находящегося на государственной службе: это самое государство защищать и всячески пресекать различного рода инсинуации…

— Вы не на митинге, Брутс, — прервал я, пламенную речь. — Я не из тех, кто оценит ваше ораторское искусство по достоинству. Со мной надо говорить просто и коротко.

Старший следователь на минуту задумался.

— Я служу стране ради будущего…