В блокадном Ленинграде

Хочется отогнать от себя назойливые воспоминания о прошлом, когда ты ел досыта, но сделать это никак не в силах — становится крайне досадно. Целый месяц со дня на день надеемся получить прибавку хлеба — и ни черта! За целый месяц уже не выдаются полагающиеся продукты, главное — жиры — херово! Если бы не Токсово и не тетя Лена, мы бы давно пропали. Только благодаря им мы еще немного продержались и не потеряли облик человеческий. Но сейчас эти источники исчезли: в Токсово поезда не ходят, а тетя Лена отказала, что будет дальше? Жутко подумать. Жалко Игоря — такой парнишка.

Ленинград еще в железном кольце блокады, ежедневно получаем прибавку в виде артиллерийского обстрела, хоть бы скорее раздавить гада! Ленинград — мертвый город. Народ в панике творит безобразие, весь город загажен, сломаны красивые заборы и ограды, жгут цокольные этажи! Каждый день возникают пожары, пожарные со стороны наблюдают и греются — тушить нечем, воды нет.

22.01.1942

Этот день я традиционно проводил на лыжах в «Мельн. Ручьи» — какое это было время! Нынче, при всех условиях прекрасного зимнего покрова, еще не пришлось стоять на лыжах — до слез обидно! Но и не до лыж — ноги совсем отказываются, подняться по лестнице на второй этаж представляет собой довольно сложную задачу. Писем ни от кого нет. От родни, месячной давности открытки Г. только раздражают… Сколько ему не высылал — все мало. Очевидно, корреспондент пропадает. Особенно жаль посылки.

Стоят настоящие крещенские морозы — ух как холодно! Счастье, что есть дрова, а то бы совсем «труба»! Вообще зима — просто сказка, деревья убраны инеем, красивое небо, звездные ночи! При условии мирного времени эта зима оставила бы много приятных впечатлений и воспоминаний. Сейчас же вопрос «поесть» — заслоняет собой все прекрасное на свете! Обидно… Завод не работает. Безалаберность, хаос, произвол и беспорядок — царят повсюду. Скорее бы весна — переживем!

24.01.1942

Прибавили хлеба. Очень мало, но все-таки чувствуется моральный подъем. Очень плохо, что не выдают остальных продуктов (жиры, сахар!), а то с этим хлебом уже можно было бы существовать, не думая о голодной смерти… Характерно, что в эти дни мне, Н. и сыну снятся сны о хлебе. А я сегодня во сне — в каком-то театре, после окончания спектакля стоял в очереди в буфет за пирожными, но конечно… не досталось! Сегодня — 18 лет назад хоронили Ильича… Сегодня такой же жуткий мороз, как и тогда — в 1924 г. Хотел сегодня (суббота) идти до Токсово на лыжах, но очень большой риск в такой мороз, с кусочком хлеба пускаться в такое путешествие, подожду более теплой погоды. Просмолил лыжи, смазал ботинки, но, как говорится, «видит око, да зуб неймет».

Горит здание за зданием. Эпоха «буржуек» войдет в историю Ленинграда. Очень жаль, что горят все хорошие капитальные здания.

Хлеб на рынке — 50–60 р. — 100 г. Папиросы — 60–80 р. пачка. Пачка табаку за 2 р. — 200 г. Хлеба. Вязанка дров из 20-ти полешек — 80–90 р. Люди мрут…

29.01.42

Вода… Уж и без того на проклятого ленинградца все невзгоды и лишения, а тут еще безобразие с водой! Город перекрыл подачу воды. Для того чтобы достать немного воды, необходимой для хозяйства, приходится стоять в очереди у канавы — это еще полгоря. Пекарни, не получая воды, прекратили выпечку хлеба. Народ сутками стоит в очереди за куском хлеба и может не получить. Подорвали последний и единственный источник существования… Жуть! Дело дошло буквальным образом до убийства. Народ мрет… И, видимо, никому до этого нет дела. Кругом творятся чудовищные безобразия и преступления — милиция не действует, сейчас ее хватит только на то, чтобы самим остаться в живых, за счет (намеченных) ими жертв.

Сегодня у меня вид особенно приятный — морда толстая, распухла, ноги еле передвигаются! Но ни черта! Злее будем, так дешево погибать не собираюсь. Скорей бы потеплело — пойду на лыжах в Токсово. Почта не работает, писем ни от кого нет. Страшно хочется чего-нибудь выпить и плотно бы закусить! Ха! Ха! — очевидно, несбыточные мечты! А кто знает? Может, через месяцок и стукнем о столик?

4.02.42

Тяжелый месяц январь позади…