В бой идут 2

— Вот только все эти твои ухажеры-дружки и прочие нормальные парни куда-то резко потерялись, когда тебе помощь нужна была. Не списать дать или в клуб вместе сходить, а нормальная, серьезная помощь, когда за решение проблем друга проблемами для себя самого расплачиваешься. Почему-то ни один из них не готов оказался своими выпускными результатами, ради тебя, такой прекрасной, пожертвовать. Только эти два клоуна.

Ольга молчала. Судя по всему, ответить ей было нечего.

— Вот и подумай, девонька, — улыбнулся ей я. — Мне кажется, здесь есть о чем подумать.

И в это время — очень вовремя, надо сказать, очнулась Семеновна. Она оглядела нашу компанию, и что-то мгновенно учуяла своим бабьим чутьем.

— Ну что тут у вас? Не успела Нина Семеновна отойти на минутку — переругались вдрызг? А Петьку куда дели? Петро!!! А ну иди сюда! Что ты там слоняешься с рожей как у кабинета стоматолога?

И лишь когда надутый Петька подошел к нам, докторша продолжила.

— Короче, так. По словам Митрича, деревня эта успела уже нашуметь на весь колледж. Все группы, которые вышли этим порталом, кроме нашей, легли в полном составе. Ор стоит до небес, почти все тренера «очкуют», как он сказал, вести свои группы в локацию и «дрючат» их на спортивных площадках в колледже. Те группы, что успели пойти в локацию и выйти другими порталами, мелко крестятся от счастья, и выходить не торопятся, намереваясь урвать от такого счастья по максимуму. На других выходах, по слухам, все нормально, мобы посильные, и игроки если и сливаюся, то «по естественной криворукости». Опять-таки по слухам, руководство колледжа уже успело здорово «посраться» с разработчиками локации, но «альтовцы» стоят мертво, свой косяк не признают и претензий не принимают — все, дескать, в пределах игровых возможностей.

Наш «сапог», как услышал, что мы отношения со старостой наладили, возбудился как в стриптиз-клубе, и принялся орать, чтобы вы втроем не лезли, а пошли к порталу и договорились о беспрепятственном проходе остальных членов группы. Данж, дескать, надо проходить в полном составе, чтобы сыгранность перед недельным испытанием наработать. А они там все будут стоять на низком старте, и получив от нас «добро», будут прыгать через портал, пока в нужную деревню не попадут. Все равно, мол, «очереди у портала не наблюдается, тихо, как на кладбище». А потом уже всей толпой и пойдем крыс геноцидить.

— Блин, а староста домой ускакал, обедает. Что — будем его от тарелки с супом отрывать? — расстроился Петька.

— Ну вот еще! — буркнул Тарасик. — Старосту потревожить всегда успеем, попробуем сами сперва проблему решить.

— Ну так пошли к порталу, — поднялся я.

— Пошли! — согласилась Семеновна. — Только, Оленька, подойти, пожалуйста, ко мне, посплетничаем по дороге.

* * *

Семеновна с Ольгой и впрямь шептались всю дорогу, причем милое личико Ольги сначала было злобным, потом непреклонным, потом озадаченным, потом расстроенным, а потом мы пришли.

— Привет, служивые! — с ходу направился к стражникам Тарасик. — Чомпе по заданию старосты уже убыл?

— Да уж полчаса как убыл, — кивнул один из стражников, чье лицо мне показалось знакомым. — А вы что приперлись? Опять голову принесли?

— Да не, мы по делу, — отозвался Тарасик. — Взяли подряд на зачистку подвалов ваших от крыс (он вытащил из рюкзака и продемонстрировал стражнику старостин ключ), но нас маловато осталось, сейчас к нам подкрепление должно прибыть. Вот и пришли проконтролировать, чтобы вы их случайно на лангет не пустили.

— Какой еще лангет[83]? — оскорбился стражник. — Мы тебе кто — демоны-людоеды, что ли?

Семеновна злобно наступила Тарасу на ногу, и милейше улыбнулась стражнику.

— Да господь с тобой, служивый! Ты его не слушай, он у нас дураковатый. А если дураковатый становится при ключе, сам знаешь, его дураковатость сразу же вдвое увеличивается.

— Это точно! — хохотнул стражник, — Вон хоть нашего интенданта взять. Дурень-дурнем, язык узлом завяжешь, пока объяснишь ему, что тебе со склада требуется. Но зато при ключе. Уж так он этот ключ любит, что, по-моему, и в сортире с ним не расстается. Сидит и любуется.

Стражник заливисто заржал, и, успокоившись, предложил:

— Ладно, садитесь вон там, в теньке. Портал оттуда как на ладони, если вдруг ваши полезут, сразу кричите.

Кивнув, мы отправились в тенек. Тенек — это правильно, время перевалило за полдень и жара становилась совершенно непереносимой. Не спасал даже ветерок — было полное ощущение, что сидишь под струей мощного промышленного фена.

Семеновна быстро отбила Митричу сообщение «Скачите, лошади, скачите![84]» и села в тени, отдуваясь:

— Ну и жара… Как эти маугли здесь живут? Здесь можно яйца в пыли придорожной запекать.

— Вот ты заладила со своими маугли… — отозвался я. — Ты у Киплинга что ли, ничего, кроме «Книги джунглей» не читала?

— А как их еще называть? — отмахнулась Семеновна. — Маугли — они маугли и есть. Можешь считать меня расисткой, если что.

— Да ладно тебе. Киплинг сам индусов еще хлеще называл.

— Например? — искренне заинтересовалась Семеновна.