В бой идут...

— Да понятная работа, ничего неожиданного, — махнула рукой Светлана. — Караташа кошмарить. Людей его на ноль множить, можно будет грабить караваны[141]… Вести партизанскую борьбу, в общем. Каждый вечер отчет, сумма начисляется ежедневно по итогам отчета.

— Он там башкой о притолоку не стукнулся часом, морда его волосатая? — осведомилась Семеновна. — Это мы, значит, будем Караташа кошмарить, потом Барсук нам денег даст, и мы такие придем и в дверь постучим: «Караташик, брат, мы тут пошалили немного, но зато денежку тебе принесли. Пусти нас в данжик!». Смешно.

— Конечно, смешно, — откликнулась Светлана. — Естественно, все будет не так. Badger собирается у Караташа наш бывший участок отбивать. Но это так, между нами. Барсук хитрый он в первую драку не полез, армию свою сохранил в неприкосновенности, пока Караташ Извольского выносил. Проблема в том, что у него бойцов хоть и побольше, чем у Караташа, но они послабее. Силы примерно равны, а на наемников Барсук тратиться не хочет говорю же, жадные они все, лишнюю копеечку никто из них не переплатит. Вот когда Барсук участок у Караташа заберет он нас и пустит в данжик, причем за весьма умеренные деньги. Но всю эту сумму мы у него должны авансом натурой отработать, кошмареньем то есть. Хотя бы нескольким караташевским бойцам уровень сбить, к примеру. Как он мне сказал: «Я иду вам на уступки, но мне представляется справедливым, если и ваша группа будет активно вкладываться в нашу будущую победу. Я не требую невозможного, хайлевелы вам не по зубам, но там хватает бойцов и вашего уровня. Главное, вам нужно создать нервную обстановку, чтобы он начал злиться и дергаться. Вывести его из равновесия, короче говоря. Кроме того, я надеюсь на вашу креативность, которую вы уже много раз демонстрировали». Кстати, он прекрасно знает, что бойцов у нас уже трое и кто из вас какого уровня тоже в курсе. И про Тортика знает. Разве что про скелета еще не разнюхал.

Повисла пауза.

— Ох-хо-хо… — наконец-то высказалась Семеновна. — И долго нам партизанить придется? Может, он полгода воевать собираться будет? У нас квест протухнет, там меньше месяца осталось.

— Ну ты уж, Нин, дурой-то меня не считай, — обиделась Светлана. — Естественно, сроки я первым делом оговорила. Мы должны зайти в данж самое позднее за три дня до окончания квеста. Он согласился.

— Ох-хо-хо… — повторила Семеновна.

— Да понимаю я все! — взорвалась Сергеевна. — Да, условия не сахар, но что смогла то выторговала. В конце концов, это единственный реальный способ попасть в данж. По крайней мере, у меня больше никаких идей нет.

— А охрану у данжа положить и внутрь заскочить? — поинтересовался Митрич. — Я как-то забежал, посмотрел издалека. Там всего два бойца у входа сидят. Расслабленно сидят, крылья сложили, сапоги стянули, в носу ковыряют.

— Ох, Сережа, ну когда уже вы гайды читать будете? — взвилась на него Сергеевна. — Они потому и расслабленные, что чужие в данж могут войти, только получив от хозяина участка одноразовые жетоны на вход. Там на программном уровне все реализовано, не обойдешь. Караташ мог и не ставить никого, все равно смысла охранять нет. Наверное так, для порядка, пост там организовал. Чтобы народ при деле был.

— Это он правильно, — согласился помрачневший Митрич. — В армии главное, не чтобы солдат пользу приносил, а чтобы он задолбался. Иначе от безделья у солдата мысли разводятся, а это опасно! Ох-хо-хо… То есть никак нам в данж по-другому не попасть?

— Никак, Сереж, — вздохнула Светлана. — Без разрешения хозяина участка никак.

— А что вы паритесь? Нормальные условия нам предложили! — вдруг влез в разговор Андрюшка. — По-моему, все справедливо. Поупираемся сейчас, через три недели в данж попадем. Кинуть Барсук вряд ли кинет, не похож он на кидалу. Нормально! Сейчас еще Цита прокачаем и нормально всех ПК-шить будем. Не, ну реально, партизанить это же прикольно. Фан, движуха, все дела. Лут опять же. Романтика, блин! Всяко лучше, чем тупо гриндить[142].

И тут мрачный Митрич неожиданно взорвался:

— Рот закрой, сопляк, когда старшие говорят! Романтика ему, блин! Ты ту романтику нюхал когда-нибудь, обалдуй малолетний? Ты вообще знаешь, что такое партизанская война? Это когда на тебя охотятся все, загоняют как дикого зверя. Забудь о гостинице, забудь о кроватках. Мы бомжевать будем! Все время в бегах, все время настороже! Спишь вполглаза, где-нибудь в лесу в листья зарывшись, и каждый день на новом месте. А сам ты бьешь только в спину и каждый день придумываешь новые подлости. Потому что в честном бою никаких шансов у тебя нет. И все тебя боятся и ненавидят. И враги, и местные гражданские. Потому что ты всем жить мешаешь, всем поперек горла встаешь. И ладно мы, мужики, но девчонкам нашим так же придется по лесам скрываться. И тут меня битого, опытного мужика такая тоска берет, как представлю, что опять надо к такой жизни возвращаться. А ты «фан, движуха»! Молоко еще на губах не обсохло, жизни не видел, а туда же советы давать!