В бой роковой...

— «Обращение ко всем членам партии. Дорогие товарищи! Мировая гидра контрреволюции в лице английского империализма...»

И резко сбавил тон:

— «...наносит Архангельской организации тяжелый удар...»

— Что такое, товарищ Метелев? — прервал он чтение.

— Читайте до конца, потом объясню.

Упавшим голосом Сергей продолжал:

— «Коммунистическая партия вынуждена идти в подполье, дабы не быть распятой мировыми разбойниками.

Коммунистическая партия призывает всех членов быть стойкими на своих постах и продолжать наше революционное дело.

Товарищи! Революция в опасности! Наш долг всеми силами и средствами спасать ее. Да здравствует революция! Да здравствует Российская Коммунистическая партия большевиков!

Комитет партии».

— Да, — задумчиво произнес Метелев. — Можно было бы подредактировать, да времени нет... — Видя смущенные лица эвакуаторов, пояснил: — Мудьюг пал, товарищи. Что-то неладно и с затоплением судов в Двине в целях преграждения пути вражеской эскадре. Надо торопиться...

Сергей помчался в типографию, находившуюся в подвале того же дома. До ухода в армию в 1911 году он пять лет проработал здесь наборщиком и печатником. Так что дело знакомое.

Прихватывая правой рукой металлические буковки из наборной кассы, он автоматически клал их в линейку. А сам терзался мыслью: как сложится оборона города? Наверно, английские крейсеры, если прорвутся в Двину, станут бить по городу, начнутся пожары — домов-то и заборов деревянных сколько! Но пожары и интервенты не испугают защитников города. Хорошо бы и ему, бывшему солдату, взять оружие и идти в бой с врагами. С упакованными документами пусть едут девушки. Он так и скажет Метелеву.

Вставив последние строчки в верстку полосы, Закемовский поднялся наверх. И, стоя перед Метелевым, высказал ему свое желание бороться с оружием в руках. Тот сказал:

— Ваше горячее стремление бороться одобряю. Но с одной поправкой: без оружия. — Подозвав девушек, он огорченно констатировал: — Мы, товарищи, допустили большой просчет: заранее не создали подпольную сеть. — И тут же спросил: — Что вы скажете, если я предложу всем вам остаться в подполье?

Закемовский не задумываясь ответил:

— Согласны. На военной службе я почти шесть лет солдат агитировал. В Гельсингфорсе. А при керенщине — здесь, в Архангельске. Вместе с Катей и Аней. Нам привычно.

Метелев понял: это люди хоть и разных возрастов, но одного склада — большевики. Обращаясь к Кате, он сказал, что сейчас виделся с ее отцом, Александром Карповичем, — тоже остается, накоротке обговорили некоторые вопросы.

— Словом, будете ему помощниками, советуйтесь с ним. Свяжитесь с Теснановым. — Вынул блокнот и записал адрес Ани Матисон, пояснив при этом: — Для явок агентов, если потребуется...

Прощаясь, Метелев заключил:

— Считайте, товарищи, что вы уходите в подполье по заданию ЦК. Вопросы есть?

— А как нам разыскать комитет, подписавший обращение? — спросил Сергей.

— Такового пока нет. Он образуется в ходе борьбы. На первых порах требуется вербовка, установление связей с коммунистами. Все вы незаметные в должностном отношении товарищи, вам удобно. Надо обойти надежных людей. Как экспедитор вы, товарищ Закемовский, хорошо знаете многих. Приступайте к созданию подпольных групп.

Немного подумал, потом продолжил:

— Сейчас же ваше боевое дело — уничтожить до единого листка все вот это. — Метелев указал на оставшиеся папки. — И распространить тираж «Архангельской правды». Не исключено, что завтра у нас выйдет последний номер газеты. Желаю успеха...

Метелев ушел. Оставшиеся несколько минут стояли молча, озадаченные происшедшим. Только что были эвакуаторами и вот стали подпольщиками. Впрочем, еще нет.

— Начнем, девчата, — как бы очнувшись, сказал Сергей и, подойдя к голландке, вынул из кармана коробку со спичками.

Поджег первую пачку, подбросил вторую...

От огня раскраснелись, то и дело вытирали пот с лица. Все окна и двери настежь, а в комнате все равно запах гари.

С Поморской пристани послышался протяжный гудок парохода. «Должно быть, последний», — отметил Сергей.

Занятые делом, разговаривали мало. Закемовский высказал предположение, что и после падения Мудьюга город могут отстоять. Есть же Военный совет, есть пехота, моряки. Главное — продержаться до прихода подкреплений. Тогда и он, Закемовский, возьмет винтовку.

— А мы в сестры милосердия пойдем. Согласна, Аня?

— Конечно!

Работа близилась к концу. Вдруг где-то хлопнула

дверь. Закемовский насторожился. Нежелательно, чтобы видели посторонние, как сжигают документы... Надо проверить. Не успел выйти — на пороге появился человек с портфелем. Не сразу в полумраке признал в нем Виктора Чуева, заведующего малярной мастерской.

— Я Ивана Тяпкова ищу. Вы не видели его, товарищ Закемовский?

Странно. Нашел где искать начальника караула банка... Заметив удивление Закемовского, Чуев объяснил:

— Вечером, когда золотой запас погрузился, он за женой и ребенком пошел. Мы договорились вместе эвакуироваться.

— Наверно, уехал, — суховато сказал Сергей.

— Не мог он уехать, товарищ Закемовский. По уговору мы здесь должны встретиться.