В бой роковой...

Макар замолк и сейчас же опять ощутил голову Ани на своей груди. Она всхлипывала, сдерживая рыдания. Немного успокоившись, прошептала:

— Ты прав, прости меня, миляйс, прости.

Он нежно погладил ее плечи. Ему нравилось, когда она говорила ему латышское «миляйс» вместо «милый» или «драузепиш» вместо «дружок». В них, этих словах, было много любви и тепла.

Рукавом халатика Аня вытерла слезы и сказала, что до отправления за линию фронта он может жить в квартире Звейниэк. Макар похвалил ее за находчивость. Действительно, там будет безопасно. Потом Аня рассказала о Вильсоне.

— Вот видишь, Аня, ты и в столовой очень нужна, — заметил он с улыбкой.

На дворе уже рассвело, и только теперь Аня разглядела Макара.

— Ой, какой же ты смешной без усов, и черноволосый!

Тут же она заторопилась к Звейниэк — надо застать Эмилию дома и договориться насчет Макара. А он мечтательно заговорил о том, какая радостная будет у них встреча, когда с передовым красноармейским отрядом он вступит в город.

— Ты себе представить не можешь! — И поцеловал ее в щеку, бережно обхватил и на вытянутых руках поднял, как ребенка.

— Вот так подыму тебя на Соборной площади и крикну: «Дивись, Архангельск, перед тобой один из главных руководителей подполья! Жена моя, миляйс!»

Она вскрикнула от радости, да так громко, что разбудила тетушку и дядю. Заскрипели полы в их спальне. Аня поспешно стала одеваться. Он взглянул на ее худое пальтишко и упрекнул, что до сих пор не купила нового.

— Драузениш, но я не могла взять для этого партийные деньги, все отдала Сапрыгину.

И, улыбаясь, побежала. Он проводил ее взглядом, радуясь тому, что у него такая мужественная и такая нежная невеста.

Эзерини знали о приходе Макара и не удивились встрече с ним. Хозяйка начала рассказывать ему, как заметно у многих офицеров нежелание воевать. Услышав стук калитки, насторожилась:

— Аня? Так быстро?

Боев выскочил в сени, прихватив наган. Наружная дверь открылась, и в нее ввалился полицейский. Раздумывать было некогда, Макар выстрелил в упор. Но тут же увидел во дворе нескольких полицейских — они торопливо вынимали револьверы. Макар захлопнул дверь на задвижку, вбежал в комнатку, где совсем недавно сидел с Аней, сделал на замерзшем окне глазок и, увидев полицейского, выстрелил. Тот прижался к стене, нещадно ругаясь:

— Сдавайся, не то хуже будет!

Перестрелка шла минут десять. В коридоре грохнула сорванная с петель дверь, а в нагане всего один патрон. Макар приставил дуло к виску — иного выхода не оставалось. Находившиеся в соседней комнате Лотта с Яном услышали его последний возглас: «Прощай, любовь моя!» Раздался выстрел, от которого вбежавшие в комнату полицейские шарахнулись назад. Вскоре они заполнили весь дом.

Вбежавшая в свою комнату Аня на мгновение застыла на пороге. Потом припала к окровавленному Макару, без слез стала что-то говорить по-латышски, нежное и гневное. Говорила долго, пока бородатый полицейский, держа в руках Анин дневник, не пнул ее ногой:

— Но-ка, краля, будя гукать-то.

Ее увели вместе с тетей и дядей.

А через час-два Андрей Индриксон, заметив отсутствие на работе Ани и Лотты, заторопился к Эзериням — выяснить, что с ними случилось, и сам угодил в засаду.

Тем временем Сергей Закемовский «прогуливался» с невестой Настей по городу. Уже не один раз проводил ее на свою вышку и тут же со свертками в руках и с корзиной они спускались вниз, улицами петляли, выходили па окраину. Спешили ликвидировать улики, замести следы типографии — разобранную печатную машину[15] и шрифт.

С последнего «свидания» он вернулся на вышку один, чтобы как следует очистить комнату. Не пришлось: в ней рылись два полицейских, которых обрадовал приход хозяина.

— А, на ловца и зверь бежит, — хихикнул долговязый и, выхватив наган, крикнул: — Руки вверх!

— В чем дело, господа? — попробовал защищаться Сергей. — Я честный почтовый служащий.

— Пшел в участок! Мы те покажем честность.

Его повели вниз, один полицейский спереди, другой сзади с наставленным в спину наганом.

Сверху Сергей окинул взглядом улицу и вздрогнул, увидев Юрченкова. Наверняка тот к нему направляется, тоже в капкан угодит. Черт возьми, и сигнала ему не подашь. Неужели не сообразит? Лишь бы вовремя догадался, не дал повода полицейским прицепиться. Вот глянул на лестницу. Не свернул к дому, ускорил шаги, идет мимо. Значит, заметил. Молодец, Гриша!

Сергей с облегчением вздохнул.

Григорий и в самом деле рассчитывал побывать на вышке, обсудить с Сергеем создавшуюся обстановку, передать то, что наметили они сегодня с Прокашевым. А тут — беда. Надо поспешить к Дмитрию, который ушел домой. Тот должен сейчас же узнать об аресте Закемовского. Требуется изменить план действий.

По Церковной улице, где жил Прокашев, шла полицейская машина, раскидывая мокрый снег. Чего ей здесь понадобилось?.. Не успел додумать, как у дома увидел Евгению, жену Дмитрия. Держала на руках ребенка, рыдая. Какая-то женщина утешала ее.