В боях рожденная...

— С чувством гордости и благоговения принимаем мы от партии и народа славное Знамя советских гвардейцев, — сказал К. И. Филяшкин. — И перед этим Знаменем мы заверяем нашу Родину, ленинскую партию и советский народ, что будем беспощадно громить оккупантов, пока на нашей земле не будут истреблены все фашистские захватчики — все до единого. Мы будем сражаться храбро и умело, используя все силы, боевую выучку и военную хитрость, чтобы бить врага с удесятеренной энергией. Мы клянемся сквозь дым и огонь сражений пронести это Знамя к победе, к полному разгрому германского фашизма…

Бойцы и командиры, преклонив колено, дали гвардейскую клятву на верность Родине, советскому народу, своему армейскому долгу. Затем знаменосцы и ассистенты лейтенант Сороковых и красноармейцы Киселев, Кузнецов и Новиков в сопровождении взвода автоматчиков приняли из рук комиссара гвардейское Знамя и заняли место на правом фланге. Оркестр заиграл «Интернационал». Бойцы с какой-то особой гордостью провожали глазами эту драгоценную реликвию, украшенную вышитым золотом портретом В. И. Ленина и словами «За нашу Советскую Родину!». Многие испытанные, не дрогнувшие в боях воины плакали, не стесняясь своих слез. Вспомните, какое это было время. Враг был очень силен, стоял у самых стен Москвы. Трудно, ох как трудно было! А мы его били. Били! Били мы — гвардейцы!

В этот день во всех полках дивизии прошли митинги.

Вот так воины нашей дивизии стали гвардейцами. Бойцы шутили: «Ну теперь, ребята, к нам в дивизию будут принимать только усачей двухметрового роста. Держись теперь, Гитлер!» Я смотрел на этих хохочущих ребят, одетых в военную форму, и меня не покидало какое-то тревожно-щемящее чувство. У многих из них не только двухметрового роста, но и усов-то еще никогда не было. Им завтра идти в бой. И на нас, командирах, лежит ответственность за их жизнь. Сколько уже товарищей, и каких — настоящих героев, — потеряли мы в отгремевших сражениях.

Геройски погибли командир 331-го стрелкового полка полковник И. В. Бушуев и его преемник майор И. Я. Солошенко. Совершив подвиг, погиб командир разведывательного батальона майор С. Н. Бартош — всегда жизнерадостный, неустрашимый командир, любимец разведчиков. Нет с нами больше и комиссара 355-го стрелкового полка старшего батальонного комиссара Г. А. Гутника. Этот голубоглазый, спокойный политработник был всегда в самом пекле боя. Его спокойствие ободряло, внушало уверенность. Не раз он личным примером увлекал бойцов вперед, и враг всегда бежал, не выдержав яростной штыковой атаки. И всегда впереди атакующих был комиссар Гутник. И вот его нет среди нас, как нет и многих других замечательных командиров и бойцов…

* * *

А теперь вернемся под Ельню. Успешно выполнив свою задачу, дивизия была направлена в Воронеж для пополнения и отдыха.

Первым погрузился в вагоны 355-й стрелковый полк.

Медленно двинулись эшелоны 1-й гвардейской дивизии на восток, пропуская встречные воинские составы…

А Воронеж в это время еще жил «почти мирной» жизнью военного времени. Заводы работали на полную мощность, рабочие простаивали у станков по две смены. Город готовил для фронта дивизию добровольцев. Эта дивизия народного ополчения была создана по решению бюро Воронежского обкома ВКП(б) от 5 июля 1941 года. В рядах этой дивизии насчитывалось свыше 20 тыс. человек.

Это были рабочие, служащие, студенты. В положенное время они стояли у станков, работали в учреждениях, учились. А потом шли в свои роты, батальоны, полки, овладевали военными знаниями, готовились в случае необходимости стать на пути врага с оружием в руках.

Личный состав в подразделениях часто менялся: одни уезжали на восток вместе о эвакуируемым заводом или учреждением, другие уходили в армию, а на их место в ополченческий строй становились новые люди, и численный состав полков оставался в основном неизменным. И все же дивизия не была боевым подразделением. В обкоме все больше склонялись к мысли о необходимости отобрать часть ополченцев, создать из них боевое формирование и отправить его на фронт.

6 августа 1941 года в штабе дивизии народного ополчения, расположившегося в доме № 39 по улице Орджоникидзе, состоялось совещание политработников частей и подразделений. Когда все разошлись, командир дивизии полковник М. Е. Вайцеховский сказал комиссару соединения Н. П. Латышеву:

— Думаю, комиссар, из нашей дивизии не будет прока… Надо или перевести личный состав на казарменное положение со всеми вытекающими из этого последствиями, или отобрать самых крепких и создать боевой полк, который в ближайшее время можно подготовить для отправки на фронт.

Тут же была составлена по этому предложению записка в обком партии. Первый секретарь обкома В. Д. Никитин поддержал предложение и направил Латышева с ходатайством в Москву.